Вольф Белов - Наследники империи

Оставив свои отряды, Литарий и Кетаннос выехали навстречу императору. Рисстаний с немногочисленной свитой поравнялись с встречающими их полководцами. Повинуясь приказу князя Аррелия, колонна воинов продолжила свой путь, не останавливаясь.

– Капитан Кетаннос, – произнес молодой император, смерив ногарца взглядом. – Не ожидал, что царица сможет убедить тебя служить Арамее.

– Пять тысяч отборных воинов готовы исполнить любой твой приказ, – сухо ответил Кетаннос. – Они ожидают твоего прибытия в столице. Царица также ждет тебя.

Рисстаний кивнул и перевел взгляд на Литария.

– Хорум готов принять твое войско на постой, – сообщил князь.

– Мы задержимся ненадолго, – ответил Рисстаний. – Воинам нужен отдых. Утром отправимся дальше.

– Вижу, поход был тяжелым, – заметил князь Литарий, скользнув взглядом по усталым потемневшим лицам проходивших мимо воинов. – Я не вижу среди вас нашего верховного жреца.

– Уже многих нет среди нас, – вздохнул император. – Многие славные воины пали в битве, многие князья полегли. Твой сын сражался достойно, – Рисстаний кивком указал на молодого княжича, – Твой зять, к сожалению, погиб. Но Аммат просто покинул нас, свои полномочия он передал Демилию. Отныне он верховный жрец Дромидиона.

– Достойный выбор, – одобрил Литарий.

Он оглянулся на толпу местных жителей:

– Что-нибудь скажешь людям, повелитель?

Рисстаний взглянул на Аррелия:

– Я должен что-то им говорить?

– Правителю приходится разговаривать с народом, – ответил Аррелий.

– Простым людям сейчас приходится тяжело, – добавил Литарий. – Лучше их успокоить, пока не возникло недовольство.

– Мы найдем, чем успокоить недовольных, – сурово произнес Аррелий.

– Не горячись, князь, – осадил его Рисстаний. – Пока еще я император Арамеи, и не все твои методы я одобряю.

– Тогда скажи этим простолюдинам то, что они хотят услышать.

В сопровождении свиты император приблизился к крестьянам. Те склонили головы перед своим повелителем.

– Война закончена, – объявил крестьянам Рисстаний. – Вам более нечего опасаться. Никакой враг не придет на земли Арамеи.

– Значит, теперь налоги снизятся? – послышался в ответ женский голос. – Мне уже нечем кормить детей.

Крестьяне робкими возгласами поддержали говорившую. Князь Аррелий нахмурился.

Покосившись на жену, Далман вышел вперед.

– Прошу простить, мой повелитель, – произнес он, поклонившись. – Но в наших землях действительно стало голодно. Нынешний урожай совсем скуден, а налоги слишком высоки. Мы надеемся, что наш император поможет своим подданным выжить.

Император взглянул на Аррелия.

– Налоги необходимы, чтобы содержать армию, которая вас защищает, – громко сказал князь. – Вы должны понимать, это необходимая мера. Думаю, свобода от врагов вполне стоит лишнего мешка зерна.

– Людям скоро нечего будет есть, – помрачнел Далман. – Если все помрем с голоду, свобода нам уже будет ни к чему.

– Я распоряжусь, чтобы ваш князь решил эту проблему, – пообещал император и развернул гиппариона, желая поскорее окончить неприятный для него разговор.

Следуя за императором, Аррелий чуть придержал своего гиппариона и тихо процедил Атрию:

– Этот крестьянин слишком дерзко разговаривал с императором. Проследи, чтобы он получил по заслугам.

– Он получит то, что заслужил, – заверил князя молодой воин.

Тем же вечером княжич в главе небольшого отряда ворвался в селение. Воины выволокли Далмана из землянки и опрокинули на землю, засвистели плети, вспарывая рубаху на спине крестьянина.

– Довольно, – остановил своих воинов Атрий, когда лоскуты рубахи Далмана покраснели от крови.

Оглянувшись на опасливо жавшихся неподалеку односельчан Далмана, он громко объявил:

– Уклонение от налогов – это мятеж, а мятеж всегда будет наказан! Не забывайте об этом!

Он наступил на ладонь Далмана, прижав ее к земле, нагнулся и сорвал серебряное кольцо с его мизинца:

– Пойдет в дополнительную уплату.

Вскочив в седла, арамейские воины умчались прочь. Жена помогла Далману приподняться. Подбежавший к отцу младший сынишка участливо спросил:

– Тебе очень больно?

Крестьянин горько усмехнулся:

– Вот такая она, наша свобода, сынок.

Поправляя охапку соломы на крыше, Гишер отдернул руку и выругался. Засунув палец в рот, он принялся зубами выгрызать занозу.

– Ты скоро?! – окликнула его снизу Коринта.

– Я не крестьянин, – огрызнулся бывший жрец.