Вольф Белов - Наследники империи

– Почему же печально? – не понял Рисстаний.

– Слишком много крови, слишком много жертв. Но цель достигнута. Противники ослаблены, союзникам не остается ничего иного, как присоединиться к Арамее и принять власть императора.

– То есть? – снова потребовал уточнений молодой император.

– Вождям гипитов придется стать твоими подданными. Рано или поздно Хишимерское царство снова начнет распространять свое влияние на соседние земли, гипиты уже не смогут самостоятельно удержать степь. А ты победитель Хишимера и Тени. Со временем цена победы забудется, в памяти людей останется лишь сама победа и имя победителя. Забудется даже бродяга каданг, хотя во многом своим успехом мы обязаны ему.

– Я слышал, воины говорили, что в битве он стал неистовым зверем, – заметил Рисстаний. – Насколько можно верить таким слухам?

– Тебя беспокоят его способности? – настороженно спросил жрец.

Рисстаний ничего не оветил, лишь покосился на Аррелия.

– Я позабочусь о нем, – процедил князь.

– Не стоит, – возразил Аммат. – Ему предстоит поход, из которого он уже не вернется.

Чуть помедлив, он добавил:

– Не вернусь в Арамею и я.

– Что ты хочешь этим сказать, почтенный Аммат?! – встревожился Рисстаний.

– Объяснись, жрец! – потребовал Аррелий.

– Я дал Арамее все, что мог. Теперь я хочу уйти на покой. Демилий заменит меня. Я же отправлюсь в равнины, где правил царь Локарон. Для тамошних жителей я буду полезней.

Рисстаний закусил губу.

– Отговаривать тебя бесполезно? – спросил он.

Жрец покачал головой.

– Прошу простить, мой император, я должен провести обряд погребения.

Покинув молодого императора и князя Аррелия, Аммат направился к огромной братской могиле, где упокоились тысячи павших бойцов.

Кизим натянул поводья, сопровождавшие его всадники остановились. После неудачного налета на стойбища куммров, где полегли почти все хингарские воины со своими вождями, рядом с предводителем клана остались только несколько старших сыновей. Еще издали хингарцы заметили фигуры в знакомых жреческих одеяниях на тропе, ведущей в горы, и поспешили за ними.

– Что скажешь? – мрачно спросил Кизим верховного жреца, поравнявшись с ним.

Ведущий Тень вытянул руку, указывая на горный пик:

– Местные называют эту гору Амунхир. Там будет наша обитель. Ты тоже можешь найти убежище в этих горах.

– Убежище?! – свирепо воскликнул предводитель клана. – Я не для того отправился с тобой, чтобы прятаться в горах.

– У тебя есть выбор?

Кизим скрипнул зубами:

– Ты обещал мне новые земли, новые богатства, а я потерял все в этом походе. Наши женщины, наши семьи, все имущество оказалось в руках противников.

– Я слишком хорошо знаю хингарцев, чтобы думать, что хоть кто-то из вас действительно сожалеет о своих женщинах. В местных горских племенах вы найдете себе новых женщин, построите новые замки и станете хозяевами гор. Только советую сменить гиппарионов на гухауров, на конях трудно передвигаться по горным тропам.

Ведущий Тень кивнул своим единоверцам и взмахнул полами плаща. На глазах хингарцев жрецы обернулись крылатыми уродливыми существами и взмыли ввысь.

Окончив последние приготовления, Тангендерг похлопал кобылу по холке. Животное никак не отреагировало.

– Можно мне с тобой? – с надеждой спросила Коринта.

– Нет, – отозвался каданг. – Возвращайся домой.

– У меня нет дома.

– Тогда самое время обзавестись им.

Тангендер потянулся к гриве своей лошади, Коринта схватила его за руку:

– Так и уйдешь?

Тангендерг смерил девушку взглядом и вдруг произнес:

– Ты стала красивой.

Коринта растерялась от неожиданности. Каданг коснулся ее щеки.

– Ты стала настоящей девушкой, красивой и цветущей.

С момента их первой встречи Коринта и в самом деле вытянулась, превратившись из угловатого худенького подростка в стройную девушку, волосы распустились до плеч и больше не торчали в разные стороны, подобно пучкам соломы, в движениях появилась женственная грация. Теперь ее уже невозможно было спутать с мальчишкой.

– Тебе не место рядом с бродягой, – произнес Тангендерг.

Его слова прозвучали необычно, в голосе не чувствовалось обычного равнодушия.

– Ты как-то сказал, что я не вещь, чтобы бросать меня или брать с собой, – напомнила Коринта. – И что человек волен идти, куда он хочет. Я хочу идти с тобой.

Каданг покачал головой:

– Не в этот раз.