Анатолий Махавкин - Звери у двери

– Думаю, мы уже достаточно навредили этому миру, – товарищ казался отрешённым, – кроме того, если я останусь, мне всё продолжит напоминать о…

– Угу, понятно. Значит, если уйдёшь, то всё моментально выветрится из памяти? Идиот. Ладно, пойдём дальше. Ножик, тебе какого чёрта от меня нужно? Одной ногой на том свете, а туда же.

Старый бандит поднял на меня полыхающие ненавистью глаза, кажущиеся живыми точками на высохшей физиономии мумии. Он хотел что-то сказать, но приступ кашля вновь скрутил его.

– Наш нынешний союзник дал согласие распустить свои преступные легионы, частью отдав под контроль Тайной Канцелярии, – Симон сделал длинный глоток и поднял стакан, любуясь приятным цветом. В первый раз, за последние годы, Серый Король казался спокойным и даже расслабленным, – в обмен на возможность увидеть вашу смерть. Ну, или изгнание, как там дело обернётся. Насколько я понял, он так и не простил вам смерть некоего Шпеньки, уж и не знаю, кто это.

– Я тоже, если что. – Ножик хрюкнул и безнадёжно взмахнул рукой. – Мало ли кто попадал под горячую руку. Витя, понятно…

– Вовсе нет, – кардинал покачал головой, – я уже давно простил вам тот грех и многие прочие. Девочка, – он погладил голову Наташи, и та глухо зарыдала, – отмолила. Честно говоря, несколько последних дней я упрашивал её величество отказаться от столь радикальной затеи, ограничившись обычной беседой, без угроз и претензий. Всё же бог не до конца покинул ваши сердца, у меня есть замечательный пример этого, и спокойный разговор…

– С ним такие вещи не проходят, – Лилия выпрямилась, и в её глазах полыхнуло пламя, – они или уйдут, или умрут. Но в судьбах государства их выбор уже ничего не изменит.

– Да ну! – я покачал головой. – То есть вы обвиняете нас в той заднице, куда скатилась Влась, но собираетесь отдать рычаги управления дегенеративному пьянице, который развалит ещё уцелевшее? Шикарный план! А если ещё учитывать заговор…

– Нет никакого заговора, – королева торжествующе улыбнулась. – В данный момент посланные мной дворяне в Лазурном подписывают с послом Вильгельма договор о переделе территории. Влась возвращается в свои исконные границы, а Кория обязуется выплачивать крупную денежную компенсацию. Думаю, этих денег вполне достанет для закрытия всех дыр бюджета. Роберту же в этот час поставлен ультиматум: он или подписывает отречение в пользу церкви, или будет без промедления отравлен.

– Церкви? – я недоверчиво покосился в сторону Вити. – Этот хомяк возьмёт всю власть в свои руки? Да, пожалуй, из этого дурдома пора валить.

– Ну, ты же сам позаботился, чтобы я не оставила наследников, – Лилия провела по лицу свободной рукой, – а моё время заканчивается. Думаю, именно церковь сумеет, при поддержке тайной канцелярии, победить тот хаос, в который мы все превратили королевство.

«Мы все», ну хоть не пытается свалить вину на меня одного.

– Итак, – Симон допил стакан и осторожно поставил его на стол, – пришла пора делать выбор. Или мы все живём, или – умираем. Решай.

Я оглядел всю компанию. Лилия замерла у окна, полная решимости умереть, но не отступить. Симон насмешливо глядел на меня, постукивая пальцами по краю стакана. Ножик прекратил перхать и, вытерев рот, сворачивал грязную тряпицу трясущимися руками. Илья казался готовым к любому исходу и даже начал насвистывать. Наташа уже не рыдала, но в её взгляде продолжало дрожать испуганное безумие, готовое в любой момент выскользнуть наружу. Витя был абсолютно спокоен, и его губы шептали слова, которых я не мог ни различить, ни понять.

– Уйдём, – почти выкрикнула Галя и дёрнула меня за руку, – чёрт с ними, этими идиотами! Давай уйдём.

– Ты хорошо знаешь моё мнение, – прошелестела Оля, – и поверь, напрасно противишься. Брось, это – не проигрыш, прими всё просто как отступление. Скажи себе: вернусь потом и всем отомщу. Можешь даже сказать вслух. Рявкнуть как следует.

Она знала меня лучше всех остальных. Не очень-то и самому хотелось барахтаться в смрадной грязи, но уходить под давлением каких-то людей!

Я молча выбросил руку перед собой, и браслет тут же слетел с запястья, повиснув в воздухе парой шагов дальше. Теперь немного страданий: вцепившись в края жёлтого обруча, я потянул их в сторону, ощущая яростную боль, сжигающую ладони. Стоило невероятных усилий сдержать громкий вопль, но я не собирался доставлять этим людям ещё и такое удовольствие. С них вполне достаточно моего унижения.