– Согласен, – ответил отрекшийся, переводя дыхание на ветру, – только гарантируйте, что мы не будем замечены. Наша миссия секретна и многое стоит на кону.
– Я воин и всегда выполняю приказы Правителя, – ответил ему человек.
Отряд свернул с тракта и поехал на мерцающий свет постоялого двора.
* * *
В главной большой комнате здания ярко горел свет, и было тепло от камина. Посетители, в большей части путники, которые пережидают непогоду, сидели за своими столами небольшими компаниями и разговаривали. Их комнаты, находящиеся на втором этаже дома, были пусты. Там была скука и дождь за окном, а здесь – музыка, тепло, настойка из лесных трав, две полураздетых танцовщицы, и, может быть, зазевавшийся путник, которого можно лишить кошелька или груза, если повезет. Окраина Королевства, еще не окраина мира.
– Лейла, настойки!
Звучали то от одного, то от другого столика заказы постояльцев. И красивая темноволосая девушка, порхая между посетителями, подносила напитки. Когда она шла, то их взгляды не смотрели больше в свои кубки, или на танцовщиц. Они смотрели на Лейлу. Их глаза горели, но все знали крутой нрав ее мужа – хозяина заведения Гвидо, двухметрового великана. Вот и сегодня днем, оскорбив хозяйку, двое постояльцев схватились за кинжалы. Секира Гвидо разрубила одного почти пополам прямо в зале, а второй успел убежать и привести проезжавшую мимо стражу. Гвидо увели в Элинор, но постояльцы знали, он вернется, и поэтому только изредка косились жарким взглядом на Лейлу.
Дверь раскрылась с шумом, и в комнату вошли четверо в капюшонах. Они были мокрыми и забрызганы грязью, что выдавало тяжелый многодневный поход. Их лиц не было видно. С плащей на пол стекали струйки воды. В один миг нешумная музыка притихла, танцовщицы приостановились, посетители обернулись на тех, кто вошел, изучая их и осматривая. Первый из них снял капюшон и громко, как умеющий приказывать человек, сказал Лейле:
– Комнату на четверых, вина, еды и воды. Все самое лучшее. И немедленно!
– Извините, господин, все места заняты. Я даже и на одного не могу дать комнату. Непогода на улице третий день и путники все здесь, а не в дороге, – ответила Лейла.
– Я, не привык к отказам. Плачу тройную цену золотом, – почти выкрикнул Гест, посмотрев на посетителей и откинув немного плащ, показав рукоять меча, – чего таращитесь?
Музыка заиграла, как ни в чем не бывало, все вновь вернулись к прерванным разговорам за столами. Сила в этих местах была всегда в почете.
Лейла, отряхнув свой синий передник, поправила машинально рукой волосы, сказала путникам:
– Я помогу с комнатой, но вам придется обождать немного. Снимайте плащи с дороги, располагайтесь, я принесу вина, или настойки, смотря кто из вас, что любит.
Девушка тут же подошла к одному из столиков, за которым сидело трое подозрительного вида посетителей. Она сказала им твердо и уверенно:
– Дугар, ты сам видишь, что обстоятельства заставляют меня переселить вас из комнаты, за которую вы уже пятый день только обещаете расплатиться. Я смогу дать вам лишь каморку для прислуги под лестницей.
– Это не разговор, – произнес Дугар, – мы такие же посетители и ничем не хуже этих верзил в плащах.
– Поймите меня правильно. Я же не выгоняю вас на улицу, или пожаловаться Гвидо?.
Услышав имя хозяина, тот, кого назвали Дугаром, поставил кубок на отесанный деревянный стол, немного поразмыслив, стоит ввязываться в ссору или нет. Они должны, плюс хозяин не подарок.
– Без проблем, переселимся, только все напитки, что мы сегодня выпьем за счет заведения.
– Я заплачу за тебя, человек, – произнес Гест, который слышал разговор.
Конфликт был улажен. Из дальнего угла комнаты раздались крики: «Лейла, настойки». На стойке потухла свеча, от неплотно закрытой двери. Вновь заиграла музыка. Лишь только Дугар, улыбнулся кривыми зубами и сказал что-то своим верным молчаливым товарищам.
* * *
Заняв наверху постоялого двора комнату, Локи сказал:
– Гест, я чувствую твою ко мне неприязнь и знаю, как вы все люди относитесь к нам – отрекшимся, но мы союзники, и твой Правитель велел помогать. Приведи ко мне молодую хозяйку.
– Это невозможно, милорд.
– Негодование. Я вижу его в твоих глазах, – и зрачки отрекшегося вспыхнули искрой на татуированном различными рунами и узорами бледном лице.
Локи пристально смотрел, подавляя психику и проникая изнутри в сознание.
Читать дальше