Вадим Крабов: Барон

Перед входом в тюрьму мы с Витаром забрали мешки с оружием.

– Заводи, – тихо приказала Лиона стражнику, и тот постучал в простую деревянную дверь с окошком.

Через минуту у окошка откинулась створка и появилось заспанное лицо.

– А, это вы наконец, уснул, пока вас ждал. Бумаги сюда. Ты, что ли, со сломанным жезлом? – спросил тюремщик, принимая у Агнара бумаги. – Ох и влетит тебе, среди ночи господина мастера поднял! Хорошо, что он сам тебя встретил, если бы ты другому отряду попался – убили бы. – Он говорил, читая бумаги не отходя от окна. А собирался – я видел, как утолщалась нитка от Лионы, когда он дёрнулся было отойти. – Покажите «мясо». Ага, все. Не брыкались?

– У меня не забалуешь, – важно ответил Агнар.

Тюремщик на секунду скрылся, тихо лязгнул засов, и дверь отворилась.

– Заводи, – сказал он, – и сами заходите. Здесь до утра пересидите, а то дом погонщиков далеко, а вы пешком, недотёпы, – произнёс с сочувствием.

Мы прошли в просторный холл, посередине которого стоял обычный канцелярский стол с чернилами и перьями, стулья и небольшое бюро. Рядом со столом сидели двое дежурных охранников с мечами и странными мешками на поясе. Все тюремщики – некросы.

– Пойдём распишешься в журнале, – позвал Агнара открывший нам дверь дежурный. – Отдохнуть сможете в том коридоре, там свободная дежурка есть. Сократили нас в связи с войной. Ребята, – обратился он к сидящим, – забирайте «мясо». А ты можешь возвращаться, – сказал он нашему провожатому.

– Простите, пожалуйста, а где у вас туалет? – спросил оробевший стражник.

– В том коридоре, рядом с дежурками, – махнул рукой один из поднявшихся охранников, – не спутаешь. – И шагнул к пленным.

– Вас когда меняют, ребята? – неожиданно спросил я.

Оба повернулись ко мне. Их мешки странно шевелились, внутри них словно извивалась темнота.

– А, не переживай, успеете поспать. Нас трое на этаже осталось, и смены увеличили. После жертвы Верховного сменят, не раньше. – С этими словами он протянул руку к завязке мешка.

Агнар со старшим стояли возле стола, стражник подходил к коридору.

Я вошёл в ускорение.

«Лиона, цепляй двоих, Агнар, вали своего. Без магии!» – мысленно крикнул в разговорник и метнул кинжал в спину стражника.

Древний клинок легко вошёл в левую половину груди, пробив кольчугу и не потревожив защиту. Стражник, споткнувшись, упал вперёд. Старшего охранника Агнар зарезал также древним кинжалом, вонзив лезвие в затылок, прямо в мозг. С такими повреждениями и чёрные не выживают, в чём я и убедился, увидев спустя минуту отлетающие души. Двое охранников лежали рядом с группой жертв – они упали после короткой фиолетовой вспышки.

– Витар, закрой входную дверь, – приказал я сразу после выхода из ускорения. – Лиона, поднимай одного, пусть ведёт нас вниз, а второго зарежьте кто-нибудь. Или ты двоих вести сможешь?

– Нет, Егор, тяжело, – сказала она и пристально посмотрела в глаза охраннику, тому, который поздоровее.

Он поднялся и огляделся вокруг удивлённым взглядом.

– Это игра такая? – спросил у меня, и сразу в голове раздался голос Лионы:

«Я не могу им управлять, он сильнее стражника и не выполнит ничего из уст „мяса”. Ты его веди».

– Конечно, игра! Мы сейчас пойдём вниз и пошутим над другими охранниками. Сколько их?

– На каждом этаже четверо, всех сократили из-за войны! А меня не взяли в войска, а я просился.

– На седьмом сколько?

– Четверо, но галерею ещё четверо охраняют. Можно подумать, «мясо» само рвётся к алтарю! – высказал долго хранимое недовольство. – Но там сам Верховный бывает, поэтому.

– Ребята, вооружайтесь, но прячьте оружие под одежду. Ошейники скинете в самом низу, так достоверней будет. Запомните, до самого алтаря убиваем без магии! Как жертв ведут на алтарь, с какого этажа и кто? – снова спросил я застывшего охранника.

– С седьмого. «Мясо» постепенно опускают с этажа на этаж.

– Рассказывай дальше, ты очень интересно это делаешь.

– Правда? – Он радостно улыбнулся. – Ведут жертв те четверо из галереи, но в алтарный зал они не заходят, а передают «мясо» двоим жрецам, которые приходят туда вместе… нет, не вместе – они сопровождают магистров или самого Верховного, пусть Неназываемый продлевает его лета вечно! Говорят, ему триста лет, слышал?

– Разумеется! А что у тебя в мешке?

– Это? – Он быстро дёрнул за завязку и показал раскрытую горловину. Там лежали шевелящиеся верёвки. – Путы. Если жертвы начинают бузить, а это часто бывает, когда они в тюрьму спускаются, кинешь в него верёвку, она сама связывает. Не силу же на них тратить! Этих раскуём уже в камерах. – Он кивнул на наших, совершенно не замечая того, что они вооружились. – Мне нравится, когда в железе привозят, ты молодец.