Валерий Михайлов - В лабиринте версий

И, словно боясь, что Трубопроводов попытается отобрать у него деньги, рикша быстро побежал прочь.

Внутри кафе было, практически, пусто. Кобыла сидела за своим любимым столиком и лениво потягивала коньяк. Напротив неё Лайма, шумно чавкая, пожирала овсянку. Чуть поодаль скучали за кальяном Ты и Август и К°. Остальные посетители покорно ждали начала представления.

Трубопроводов хотел, уже, было, подойти к своим друзьям, но его остановил администратор кафе. В руках у него была бейсбольная бита.

– Вы заказывали столик? – спросил он.

– Нет, но там мои друзья…

– Тогда садитесь здесь, с краю. Сейчас уже будет начало.

– Но мне надо поговорить.

– После. Все будет после.

Решив с ним не связываться, Трубопроводов сел на предложенное место. Сразу же после этого, словно все ждали именно его, началось представление.

Едва дождавшись окончания пьесы, Трубопроводов бросился к Кобыле.

– Ну, и какого хрена ты припёрся? – хором спросили они с Лаймой, показывая всем своим видом, что совершенно не рады Трубопроводову.

От такого приема он опешил.

– Здесь не место тем, кто пришел СЛЕДОВАТЬ, – процедила сквозь зубы Кобыла, – один тут тоже приходил, чтобы следовать. Его крестили водой, помазали маслом, затем убили, чтобы он воскрес. Хочешь стать очередным Осирисом? Так я тебе не Исида, и пусть тебя разорвут хоть на сотню частей, собирать тебя здесь никто не намерен. Это тебе, б. дь, не институт Склифосовского!

– Ну и черт с вами! Назад я, всё равно, не вернусь! – решительно произнес Трубопроводов, – пусть, лучше уж, на куски.

– Опомнись, дурень, – Кобыла схватилась копытами за голову – пока ты навсегда не погряз в паутине Лабиринта. Неужели ты хочешь всю оставшуюся вечность, подобно бездомной собаке, блуждать по бесчисленным закоулкам в поисках следа и оброненного куска плесневелой идеи? Ты этого хочешь?

– Беги! – закричали хором все посетители ресторана, – спасайся, пока еще можешь!

– Изыйди! – порычал чей-то пьяный бас.

– А, ведь, он почти созрел, чтобы уйти в Неведомое, – изрекла Лайма, посмотрев на Трубопроводова в двойной лорнет.

– Неужели? – не поверила Кобыла.

– И пусть меня эпилируют, если я не права!

– Ты права, – сказал с улыбкой Ересиарх, в котором Трубопроводов узнал (Вычеркнуто мною. Август и К°.), – так, что, можешь не бояться за свою премилую шёрстку. Да, и что такое лабиринт, если не тень, которую отбрасывает ум на реальность, как таковую. Тень ума – это всё, что ты знаешь, думаешь или можешь себе вообразить. Состоит она, в основном, из слов, которые и порождают извилистые коридоры версий.

Истины нет, как нет и границ. Все это – игра ума. Перестань отбасывать тень, и твое зеркало восприятия станет настолько чистым, что ты сможешь узреть Неведомое, суть которого – чистота освобожденного разума. Забудь все, что ты когда-либо знал, стань свободным от системы координат, от любых «где», «когда», или «как», и неведомое само постучится в твой разум. Богиня сама находит возлюбленных, и эта любовь раскрывается крыльями восприятия.

НЕВЕДОМОЕ НЕ ИМЕЕТ ГРАНИЦ. Оно нигде, никогда и никак. Оно появится лишь тогда, когда ты перестанешь отбрасывать тень, когда твоё зеркало восприятия станет настолько чистым, что там не будет даже капли тебя. Тогда, и только тогда, ты сможешь расправить крылья восприятия для последнего своего полета в Неведомое…

Трубопроводова накрыла волна хохота Понимания. Из глаз потекли слезы. Посетители кафе, повставав со своих мест запели:

ИСТИНЫ НЕТ, О ПРЕКРАСНЕЙШАЯ БОГИНЯ ЛЖЕЙ! И ПУСТЬ ТВОЯ ЛЮБОВЬ НАПОЛНЯЕТ ПОПУТНЫМ ВЕТРОМ ПАРУСА ОСОЗНАНИЯ. СЛАВА ТЕБЕ, О БОГИНЯ! ТВОЙ ЧЕРТОГ ЕСТЬ НЕВЕДОМОЕ, А ИМЯ ТЕБЕ – ПУТЬ.

– Это так же, как квантовый переход, только…, – шепнул на ухо Трубопроводову Ты.

– Никому не верь, – торжественно изрекла Кобыла, – они изрекают истину.

– Истины нет, есть только версии, но что мне толку от них?! – произнес сквозь смех Трубопроводов.

– Счастливого пути, – напутствовал его Ересиарх.

– Счастливого пути, – повторили посетители кафе.

– Счастливого пути, – вторили им актеры.

– Счастливого пути, – сказала Кобыла, занося ногу для решающего пинка.

– Счастливого пути…

Глава из книги Антона Шандора Лавея «Записная книжка Дьявола»

Тимоти Лири, доктор философии; Ральф Мецнер, доктор философии; Ричард Альперт доктор философии. «Практика приема психоделиков. Руководство, основанное на Тибетской Книге Мертвых»