Илья Бриз - Сбить на взлете

Комполка тогда только хитро улыбнулся — себе на уме — наполнил наши стаканы — в третий, зная, что много не пью, на самом донышке — и, во всем соглашаясь с полковником, поднял за меня тост.

А вот я потом задумался над словами дяди Вити — действительно умею? И… мое это или наносное неизвестно от кого-то? Так покрутил свои воспоминания, сяк, но все-таки понял — в первую очередь это умение досталось мне от родителей. Хорошее, надо признать, наследство. Вот и буду, используя на все сто, мстить фашистам за маму, папу и семью Валюши. Ведь так у меня значительно лучше получается. Пусть не сам сбиваю, а пилоты, в обучение которых вложил много сил и иногда сам руководил ими в бою. Главное ведь результат. Да, летать ведущим большой группы во много раз сложнее, но кто-то ведь должен брать на себя ответственность за выполнение задания и за своих летчиков. Почему не я?

— Валентина что-нибудь пишет? — сбила с мыслей Ленка. — Я от нее давно весточек не получала.

— У нее все хорошо, — вот устал за день жутко — тяжелый бой, разбор полетов, планирование с Подольским и начштаба следующего дня, но как слышу о жене, расплываюсь в довольной улыбке, — приветы передавала. Работает, учится — старается заранее все экзамены и зачеты сдать. Весной Валюше, сами понимаете, будет не до того.

Нет, все-таки у нас в РККА, особенно в авиации, как был бардак, так и остался. Подольский с первой и второй эскадрильями только что улетел прикрывать полк штурмовиков. Звено из моей бывшей третьей отправилось сопровождать Дуглас с каким-то начальством. А тут с НП у линии фронта требование — уничтожить вражеский разведчик-корректировщик, только что замеченный при подходе к нашим войскам. Кровь из носа — прилететь и сорвать артиллерийский налет противника. Пришлось самому вместе с дежурным звеном срываться, оставив на аэродроме всего пару истребителей.

Нас всего пятеро. Сумеем ли выполнить задачу? Ведь немецкие корректировщики без истребительного прикрытия давно не летают. Настроение внезапно испортилось. Все настораживает и беспокоит. Нервничаю, но не очень сильно — как-нибудь, да прорвемся. Оглядел группу и приказал своим парням разомкнуться и идти строем фронта — так будем лучше просматривать воздушное пространство и сможем легко прийти на помощь друг другу при атаке немецких истребителей.

— Внимание! Я — «Чертенок». Вот он, на два часа. Дальность около двух тысяч и выше на триста метров, — как всегда первым замечаю противника. Не зря чернику, протертую с сахаром, люблю — для зоркости самое то. Или, как наш Айболит говорит — просто по молодости зрение хорошее. — Ребята — вы в крутой набор, а я пру прямо на него и в последний момент отворачиваю, отвлекая прикрытие. Шестерку худых на одиннадцать часов выше фоккера все видят? Должны клюнуть — уж больно я для них на первый взгляд легкая цель. Как только сорвутся, все на корректировщика! Только постарайтесь одновременно — стрелки не в состоянии со всех сторон закрыться пулеметными очередями. И не дрейфить — на встречных курсах хрен попадут.

Выслушал доклады и перевел мотор на взлетный режим — скорость и еще раз скорость. Сейчас только она мое спасение. Пока начала пикировать только одна пара мессеров. Но, когда я не свернул с направления на разведчика, сорвались все. Сделал горку, сбивая фрицам прицелы, и повернул на солнце. Теперь сбавить мощность — пусть думают, что могут догнать меня. Два немца, чтобы не проскочить вперед, уменьшили скорость и открыли огонь. Дымчатые трассы прошли стороной — зря, что ли, лечу с небольшим скольжением. Вторая пара промелькнула на максимальной скорости и тоже начала разворачиваться ко мне в хвост. А где же третья? Подловив момент, она уже пытается навалиться сверху. На какие-то секунды я оказался зажатым и сзади, и справа, и сверху. Хотелось отвернуть в свободную сторону влево, но понятно же, что этим только позволю противнику скорее расправиться со мной. Хрен вам — полный газ и вверх. Очереди проходят ниже, но тут же фашисты пытаются скорректировать прицел. Не дамся — крутой правый вираж. Пот застилает глаза — приходится, вороватым движением оторвав левую руку от ручки управления, быстро смахивать и опять тянуть со всех сил на себя. Пора — даю левую ногу и опять рвусь вверх. Надо же использовать чуть лучшую скороподъемность моей легенькой ласточки. Ага, не вытягивают Густавы! Приходится форсаж врубать. Ну, так я опять в правый вираж уйду — при такой дикой перегрузке попасть в меня невозможно.