Андрей Кузечкин - Форт Данко

Весной, когда природные бастионы растаяли, Алик отправился искать выживших. В деревнях уже никого не было – ни живых, ни гнилых. Однажды Алик осмелился подобраться к небольшому городу и осмотреть его в бинокль, забравшись на холм. На площади он увидел толпу, издалека похожую на скопище муравьёв: никто из гнилых не стоял на месте, все куда-то шагали с непонятной целью, при этом не сталкиваясь друг с другом, и с площади никто не уходил. Алик, как заворожённый, наблюдал за этой сценой не меньше получаса – она напоминала странный, хорошо отрежиссированный танец.

Алик пришёл к выводу, что гнилые – стадные существа. Увидят стаю себе подобных – примыкают к ней. «Мозгов у них ноль, но есть какая-то генетическая память или инстинкт. Поэтому из деревень они идут в города, там и остаются, вместе с тысячами других».

На Форт Данко наш новичок наткнулся случайно. Просто увидел издалека дым из трубы. Во Внутреннем Периметре топили баню…

Нам, в свою очередь, нечего было особенно рассказать. Некоторым из нас (меня среди них не было) удалось протащить в лагерь телефоны, хотя правилами это запрещалось. Мобильная связь в этих краях ловилась так себе, а интернет – и того хуже, но нам хватило. Так что об эпидемии мы узнали быстро. Во всех соцсетях выкладывали фото и видео, все сайты с новостями вели прямые трансляции, там же появлялись всякие официальные заявления и инструкции. Гражданам предлагалось срочно покинуть очаги заражения и проследовать в зоны эвакуации. Если нет такой возможности – запереться в домах, забаррикадировать все входы, заколотить окна и не вступать в контакты с другими людьми – просто ждать благополучного разрешения ситуации.

У нас, конечно, была дикая паника. Почти все тут же стали рваться домой, к родителям. командиры успокоили народ тумаками, а Фёдор Палыч даже вытащил карабин и разок пальнул в воздух. Потом спокойно объяснил, что самое безопасное – оставаться здесь, за высоким забором, который позже получил гордое имя Внешний Периметр, и ждать эвакуации. Тем из нас, кто смог дозвониться до своих, слышал от родителей и друзей то же самое: повсюду хаос и кровища, сидите и не высовывайтесь. Вскоре и сотовая связь пропала, а с ней и интернет. И вот мы уже оторваны от цивилизации – кучка Робинзонов за забором.

Осенью, когда стали кончаться припасы, мы решились на первый рейд. Вскоре вылазки стали регулярными. Жизнь устаканилась.

Гнилых мы встречали редко, поэтому ни в одном рейде никто из наших не погиб. А до Форта Данко гнилые за весь год добирались только четыре раза. И каждый раз дозорному на вышке удавалось увидеть незваного гостя издалека.

Гнилой шагает, не разбирая дороги, сквозь высокую траву: медленно, пошатываясь, как пьяный. Случайно приблизившись к Периметру на достаточное расстояние замирает на одну секунду, потом резко меняет траекторию и целенаправленно движется к забору. Живых учуял.

Исход каждой встречи был одинаков. Фёдор Палыч командовал открыть ворота, а затем убивал гнилого прицельным выстрелом в голову, как учили в тех же инструкциях для населения. В первый раз – из карабина, затем стал использовать пистолет застрелившегося участкового, найденного в селе Варварино.

Гнилого мы потом оттаскивали в овраг, куда сбрасывали весь наш мусор, обливали бензином и поджигали. Усатый мужик в телогрейке, маленькая старушка, здоровенный деревенский парняга и совсем уж необычный персонаж – бородач в странном балахоне (сектант?). Нам очень повезло, что гнилые приходили к нам по одиночке. Уж не знаю, как бы мы справились даже с двумя. Фёдор Палыч считает, что каждого гнилого, кто добрался до Форта, надо обязательно уничтожить – чтобы других не привёл. Да и нервно это, когда мертвяк поблизости бродит. Лучше сразу его успокоить.

…За разговором мы успели хорошенько пожрать. Мотя, в этот день дежурный по кухне, вытащил из заначки «чекушку»: всем по чуть-чуть в честь праздника! А это был настоящий праздник. Впервые за год.

Хой приволок гитару, а Алик вытащил из рюкзака ту самую дудочку и принялся на ней наяривать, и не просто ноты играть, а ещё и битбоксить при этом. Все захлопали в такт и заулюлюкали…

– Так, салаги, что это у вас тут? Отмечаете? – раздался голос командира.

Тут же наступила мёртвая тишина.

Полюбовавшись на застывших парней, Фёдор Палыч рассмеялся:

– Отмечайте. Егор Семёныч дозволил. Значит, так. Завтра идём во внеочередной рейд. Деревня Мусихино. Три часа в одну сторону, кто забыл. Есть желающие?