Андрей Кузечкин: Форт Данко

– А хлеб-соли не будет? – поинтересовался парень.

За спиной у Фёдор Палыча кто-то фыркнул. Командир тут же обернулся и, не найдя виновного, на всякий случай отвесил затрещину Дятлу.

– Я два раза не повторяю, – мрачно произнёс Фёдор Палыч, повернувшись к гостю.

Тот пожал плечами:

– Да не вопрос, – он приставил велосипед к забору.

– Шагай вперёд! – распорядился командир.

Они двинулись к кухне.

– Чиканутый какой-то… – пробормотал Дятел, потирая затылок.

– Ты бы там, снаружи, с годик поторчал – я б на тебя посмотрел… – возразил Ефим.

– Чиканутый бы там не выжил… – добавил рассудительный Барсук.

– Эй, Кант! – это Фёдор Палыч крикнул. – Дуй сюда!

Я бегом припустил к командиру.

– С нами пойдёшь. Ты ж его засёк… Дятел, а ты дуй на вышку!

В домике-кухне есть маленькая комнатка без окон. Здесь хранится кое-какой инвентарь.

Фёдор Палыч недружелюбно подтолкнул гостя в спину, заставив войти. Жестом указал на табуретку. Сам притащил стул и уселся на него, уложив руки на спинку стула. А голову – на руки. Как следователи в кино.

Алик неторопливо снял небольшой рюкзак и уселся. Видно было, что расслабился. Оно и понятно – наверное, впервые за год почувствовал себя в безопасности.

Это он ещё Фёдор Палыча не знает. И не понимает, куда попал.

– Ну что, будем знакомы? – спросил командир. – Я Фёдор Палыч.

– Алик, – ответил гость, равнодушно рассматривая полки с инструментами.

– Смотреть на меня!

– Если вы настаиваете… – Алик пожал плечами.

– Сколько лет?

– Семнадцать.

– О, скоро в армию.

– В какую армию? – поинтересовался Алик.

– Не умничай мне тут. Государство восстановим – будет тебе и армия, и всё. Откуда сам?

Алик сказал.

– Это где? – уточнил Фёдор Палыч.

Алик сообщил.

– Далековато… И ты что же, целый год по стране колесишь?

– Пришлось.

– Понятно, что пришлось… А когда всё это началось, ты где был?

– На озёрах. Люблю природу.

– В поход, стало быть, ходил… наш человек, – Фёдор Палыч стал чуть менее суровым. – Куртку сними. И майку тоже.

Под майкой у Алика оказалось худое, мускулистое тело, покрытое странными татуировками – какими-то эзотерическими узорами. Я украдкой смотрел на Фёдор Палыча – тот, кажется, не знал, как реагировать на эту «роспись», поэтому сделал вид, что ничего не заметил.

– Тебя кусали? – спросил командир.

– Ну я бы здесь не сидел, если бы укусили.

– Мало ли, может, у тебя иммунитет. Ладно, вижу, что не кусали. Рюкзак открой и на пол вывали.

В рюкзаке, на первый взгляд, не нашлось ничего особенно интересного. Так – термос, фонарик, спички, лапша быстрого приготовления, бинокль – стандартный походный набор. Лишь потом я заметил коротенькую трубочку с дырочками. Флейта, что ли?

– Где твоё оружие? – спросил Фёдор Палыч.

– Лишняя тяжесть. Зомби медленные, от них всегда убежать можно…

– Так! – рявкнул командир. – Мы здесь говорим: «гнилые». Это слово на букву «з» забудь, здесь тебе не кино.

– Как скажете.

– Без оружия, значит, путешествуешь. А если гнилой из-за угла навалится – что будешь делать?

– Если только в городе. А в города я не суюсь.

– Вот и правильно. Всё гнильё – в городах. Чем дальше ты от цивилизации – тем спокойнее. Живых встречал?

– В первые месяцы – часто. Хотя… ну как встречал. В деревнях люди в домах запирались и никого не пускали. «Мой дом – моя крепость». Даже стреляли в меня. Но это прошлым летом было. А в это лето уже никого не встречал. Мёртвые деревни.

– Что и требовалось доказать, – произнёс командир с удовлетворением. Кажется, он окончательно потеплел к нашему гостю. – В одиночку можно выжить, только если постоянно перемещаться в пространстве. А чтобы выжить в каком-то одном месте, коллектив нужен. Дружный, сплочённый. В общем, боец, добро пожаловать в Форт Данко.

Фёдор Палыч встал и протянул Алику руку.

– Форт Данко? – Алик поморщился – рукопожатие оказалось слишком крепким.

– Раньше это был военно-патриотический лагерь «Данко». А теперь – просто форт.

– Так понимаю, когда эпидемия началась, у вас тут была смена?

– Схватываешь. Ладно, боец, иди к пацанам, они тебе объяснят, что тут у нас как. Кант, проводи.

Командир вышел.

Алик принялся одеваться.

– Он тут главный, что ли? – спросил он, не глядя на меня.

– Нет. Не он. Есть ещё Егор Семёныч. Но он редко до нас снисходит… Кстати, я Кант.

Алик пожал мне руку:

– Кант? Как философ?