Клэр Норт - Пятнадцать жизней Гарри Огаста

Мы встретились в Шерингеме, небольшом прибрежном городке, расположенном к северу от Норфолка. На его улочках торговали свежей, только что выловленной рыбой. В воздухе стоял запах йода и водорослей. На берег с шумом накатывали волны. Достаточно было постоять у линии прибоя несколько минут – и морская соль от брызг оседала на губах и волосах и начинала пощипывать глаза. Моя союзница выглядела неважно – время брало свое. Меня вот-вот должны были демобилизовать из армии, так что носить военную форму мне оставалось всего несколько дней.

– Ну что у тебя для меня на этот раз? – поинтересовалась Черити, когда мы медленно шли вдоль берега.

– Письма. Он снова рассылает письма ученым, работающим в университетах и исследовательских центрах. На этот раз не только американских, но и европейских, русских, китайских. Он пытается охватить все организации, располагающие светлыми головами и достаточно серьезными финансовыми и прочими ресурсами. В письмах – чертежи ракеты «Скад», выкладки по теории корпускулярно-волнового дуализма, расчеты траекторий для вывода объектов за пределы земной орбиты…

Черити, взмахнув рукой, прервала меня:

– Я все поняла, Гарри.

– Он попросил меня пойти на почту и отправить письма.

– И что ты собираешься делать?

– Не знаю. Именно поэтому я и решил повидаться с тобой.

– Что ж, я польщена тем, что ты так высоко ценишь мое мнение.

– Если я разошлю письма, ход истории снова изменится. События начнут развиваться быстро как никогда. Трудно предсказать, чем все это кончится, но эти письма наверняка вызовут революцию в науке и ускорят технический прогресс лет на сорок-пятьдесят. Будущие поколения членов клуба…

– Клуб «Хронос» уже в панике, Гарри. В прошлый раз, когда Винсент проделал нечто подобное, изменился сам ход истории. Не думаю, что в течение каких-нибудь нескольких жизней его удастся вернуть в привычное русло.

– Но если я не отправлю письма, Винсент меня разоблачит. Он поймет, что я все помню, и мы не сумеем подобраться к нему достаточно близко, чтобы выяснить время и место его рождения.

– Я по-прежнему считаю, что мы должны отрезать ему уши – и много чего еще, если потребуется. В прежние времена это срабатывало.

– Он ничего не скажет.

– Напрасно ты в этом так уверен, Гарри.

– Ты правда так считаешь?

Черити, плотно сжав губы, отвернулась и стала наблюдать за приближающейся волной. Только после того, как водяной вал с шумом обрушился на берег, она заговорила снова:

– Я не могу сделать выбор за тебя, Гарри. Если ты не станешь отправлять письма, нам придется схватить Винсента и постараться выбить из него то, что нас интересует. Если ты их отправишь, хаос, царящий в мире, еще больше усилится. Естественный ход вещей будет нарушен, история человечества изменится, и само человечество станет другим. Но…

– Но зато я сохраню доверие Винсента и, возможно, в конце концов все же выведаю у него его секреты.

– Именно. Я не знаю этого человека. Я никогда с ним не встречалась и полагаю, мне не стоит этого делать. Вдруг ему известно, кто я такая? Я уверена, что он совершенствует технологию процедуры Забвения – на случай встречи с кем-нибудь из членов клуба «Хронос». Выбор за тобой, Гарри. Только ты можешь судить, как лучше всего покончить со всем этим.

– Ты очень помогла мне, – тихо сказал я.

Черити пожала плечами:

– Это твоя война, Гарри, не моя. Делай то, что считаешь нужным. Что же касается клуба «Хронос»… Не нам обо всем этом судить. Мы упустили свой шанс.

На следующее утро я отправил письма и уехал из Шерингема первым же поездом.

После окончания войны Винсент снова стал инвестором, вкладывающим средства в самые разнообразные проекты. Он разъезжал по всему миру в поисках интересных идей. Я же выполнял функции его личного секретаря.

– Я хочу, чтобы вы всегда были рядом, Гарри, – говорил он. – Вы оказываете на меня благотворное действие.

Мое положение давало мне доступ к гораздо более серьезной информации, чем та, которой я располагал в предыдущей жизни. Из банков и университетов, благотворительных организаций, нуждающихся в финансовой поддержке, из правительственных источников и от биржевых брокеров я получал документы, о существовании которых Винсент даже не подозревал или которым не придавал значения. Это было его ошибкой. Он привык ко мне. Я был его любимцем – надежным, зависимым и, как ему казалось, совершенно безобидным. Я во всем угождал ему, а когда меня спрашивали, как называется моя должность, с гордостью отвечал, что являюсь вовсе не секретарем, а администратором мистера Ранкиса, сопровождающим его во всех поездках и выполняющим огромную организационную работу. Винсент действовал по прежней схеме, завоевывая мою преданность с помощью дармовых обедов в ресторанах, бесплатного отдыха, членства в гольф-клубе, которое не стоило мне ни цента, и регулярных поездок за его счет на Карибы. Прекрасно все осознавая, я тем не менее делал вид, что клюю на эту наживку.