Дарья Ермашкевич - Огаи. Два Солнца

– Нет, – немедля ответила я.

– Да, разумеется – радостно воскликнула Айви и подвинулась.

– Спасибо.

У нашей новой знакомой, худой бледнолицей девушки, принимавшей заказы, от страха тряслась губа. Она переводила взгляд то на меня, и еще больше пугалась, то на Айви, и в ее глазах светилось что-то странное. Восхищение, наверное.

– Я сразу поняла, что это Вы, – тихо проговорила рыжеволосая.

Ох, нет! Я пронзила взглядом сначала Айви, потом девушку. Знала же, что этим все и кончится. Подобную глупость могла бы совершить только Вейни (но с ее умишком это было простительно), а вот от Айвери я все-таки не ожидала такой неосмотрительности. Она все-таки дочь Хранителя.

– Вам что-то кажется, – вежливо поправила ее я.

– Нет, не говорите ничего. По вашим лицам все понятно, – она сглотнула от страха. – Так значит, это правда? То, что говорил мой дедушка. Пришло время монстров…

– И все же Вам кажется, – повторила я настойчивее и не так радушно, как в первый раз.

Надо убираться отсюда. Я напрягла слух: может, кто-то как раз сейчас нас подсушивает?

– Что ты, – мягко проговорила Айви то ли мне, то ли рыжеволосой. – Огаи вовсе не монстры. Они такие же, как мы с тобой.

– Хранительница, – наша знакомая улыбнулась, все еще глядя в стол, – я знаю, что Вы защитите нас всех.

Я поперхнулась и некультурно громко закашлялась.

– О чем ты, девочка? – грубо спросила я, но меня снова проигнорировали.

– Не знаю, почему вы уходите из Мерегейса, но, видимо, это необходимо.

Айви просто положила руку на ее ладонь, и девушка перестала дрожать от страха. В этом заключалась какая-то странная сила Хранительницы. Я не понимала, как она это делает. Да и зачем мне? Нужно было найти место, где она смогла бы укрыться от Огаев, и умывать руки. Быть сиделкой – не моя работа. Мне и своих проблем хватало. Тем более, если моя подопечная так и рвалась влезть в неприятности.

– Я хотела попросить Вас, когда доедите, поднимайтесь сразу наверх. Мама пообещала, – отлично, о нас знает еще один человек. Кто еще? Дедушка? Бабушка? Соседка? – …собрать Вам все, что может понадобиться. И можете переночевать сегодня в моей комнате. Там будет тесно вдвоем, но все же лучше, чем ничего.

Стоило рыжеволосой покинуть нас, как я набросилась на Айви:

– Ты спятила?! Чем больше людей знают, кто ты, тем в большей ты опасности. Мы не можем остаться здесь. Нужно уходить.

– Алиса, успокойся. Я ей ничего не говорила. Джен сама все поняла. К тому же так у нас есть возможность нормально переночевать и не заплатить ни копейки. Разве плохо, что в мире еще есть добрые люди, готовые нам помочь?

– Айвери, я пообещала защищать тебя, пока мы не найдем безопасное место, но… это безрассудство! Если хоть кто-то узнает, кто я, мне конец! А значит, и тебе в скором времени!

– Алиса, – она положила на меня свою изящную фарфоровую руку, – все будет хорошо. Доверься мне.

По телу стали расплываться волны спокойствия. Я закрыла глаза и…

– Хватит! – я смахнула ее ладонь. – Не делай больше этого со мной! Никогда! Не знаю, что это такое, но больше никогда так не делай.

Я нервно встала из-за стола.

– Хорошо, будь по-твоему. Пойдем уже к этой, как ее…

– Джен, – улыбнулась Хранительница. – Я знала, что они тебе понравятся. И не притворяйся, что не запоминаешь имен. А ведь у нее еще три сестренки есть. Правда, здорово?

***

Ночью я спала на матрасе. Комната, и правда, оказалась тесной, а потому внутри поместилась только кровать − она досталась Айви − и матрас для меня. Что занимало место матраса в обычные дни, я так и не узнала. Крошечное окно «кельи» пропускало ничтожно малое количество воздуха, поэтому от жары и духоты мне снились кошмары.

Посреди ночи я открыла глаза и приподнялась на локтях. Тело сковал холод: Айви пропала.

Я вскочила и быстро оделась. Как я могла не почувствовать, что она ушла?! Как я это упустила? Она уже, наверняка, попала в неприятности. А вдруг ее схватил кто-то из Огаев? Меня передернуло от этой мысли. Нет. Они бы зашли и со мной «поздороваться».

Выйдя в коридор, я сразу поняла, что часть моих тревог напрасна: Хранительница была еще в здании, точнее, на этом же этаже. В конце коридора дверь была приоткрыта, и тусклый свет создавал на полу дорожку.

Я подкралась и заглянула внутрь.

Келья вроде нашей. На кровати лежал пожилой человек, вид у него был болезненный и измученный. Бледные щеки ввалились, кожа вокруг глаз потемнела, отчего лицо стало походить на череп. Он бормотал что-то невнятное. Мне стало страшно.