Александр Афанасьев - Кавказский узел

Рейсом из Москвы…

И судя по всему, встречать его планировала вся республика. Или, по крайней мере, вся Махачкала.

Подождали еще несколько человек, потом двинулись в аэропорт. По пути к ним присоединялись все новые и новые машины, потом они слились в одну большую колонну, и вот так, машин пятьсот, они тронулись к аэропорту. Колонна шла медленно, занимая все полосы дороги и еще часть встречки. Машины тормозили, ускорялись и снова тормозили, сигналили, кто-то сидел на крышах, кто-то стрелял в воздух. Аслану запомнился американский пикап, в кузове его стоял голый по пояс здоровяк и зачем-то тряс бараном, поднимая его вверх, как будто это трофей. Ритм движения был рваным — но он не падал…

У аэропорта яблоку негде упасть. Машину припарковать тоже негде. Про то, что на летном поле не должно быть посторонних… о чем вы, граждане. Просто подошли к воротам, и офицер охраны открыл их. А попробуй, не открой! Толпа — ее спокойствие видимость, чуть что — в клочки порвет.

Ломанулись на поле.

— Где?

— Там.

— Да не…

— Подожди. Вон дорожку стелят.

— Это Мага стелит, он камень, жи есть.

— Он-то камень. А у тебя и дорожки нет, уважить.

— Зато баран есть.

— Тащи его сюда…

Люди встречались… обнимались… большинство из них принадлежали к аварцам… но были и другие. Агрессии не было, пьяных, как ни странно, тоже. Просто люди были рады, даже незнакомые люди обнимались между собой. Тот факт, что дядя Магомеда в бытность свою чиновником слыл одним из самых жестоких людей в республике, а про его масштабные, миллиардные хищения не знала только рыба в Каспии, — все это было благополучно забыто. Один из них, свой — возвращался домой, он вырвался из лап кяфирского, российского правосудия — и все этому радовались. Хотя по уму все понимали, что, вернувшись, дядя будет и воровать, и лить кровь…

Как объяснить это ликование? Да никак. Сами все понимаете… говорить смысла нет. Он — свой. А русские с их правосудием — чужие. И это главное.

Кто-то от избытка чувств начал стрелять в воздух — но его тут же окружили и отобрали пистолет.

— Вах, ты что делаешь, хайван?

— Как что? Салют. От души.

— Ты что, совсем камень? Самолет еще в воздухе, а если он упадет…

Но по морде не накостыляли на радостях.

— Откуда полетит?

— Оттуда.

— Нет, оттуда… Я эту систему хаваю, жи есть.

Хотя все знали, откуда идет самолет, но все равно спорили…

Потом они услышали шум.

— Летит! — крикнул кто-то.

Кто толкался за место в первых рядах, кто освобождал место, чтобы зарезать барана. Баранов привезли столько, что намечался целый бараний геноцид.

Потом из низких туч вывалился самолет, он снижался, заходя на посадку

— Аллах Акбар! — крикнул кто-то.

И словно отвечая на этот призыв — откуда-то с Каспийска, с застройки — взлетели сразу две яркие звездочки и полетели к снижающемуся самолету, оставляя за собой почти невидимый белый дым…

Толпа замерла.

— Ракета! — крикнул кто-то, и толпа ахнула, как один человек.

Ракеты, казалось, летели мимо, но перед самой целью они довернули и застигли самолет. Люди, собравшиеся на встречу, увидели, как обе ракеты поразили один и тот же двигатель на крыле. Первая, казалось, вообще не нанесла вреда, но вот вторая, врезавшаяся с интервалом в несколько секунд в уже горящий двигатель, взорвалась так, что все поняли — самолету конец. Сильная, на полкрыла, вспышка — это взорвалось топливо, текущее из уже поврежденного первым взрывом бака. Потом самолет начал заваливаться набок и падать уже неуправляемо, от него летели какие-то обломки, потом оборвалось и полетело вниз крыло с остатками двигателя. И толпа закричала — громко и страшно, как будто кричит один человек.

Самолет рухнул на поле, так и не дотянув до полосы…

Ни о каком нормальном тушении пожара не могло быть и речи. Люди — целая толпа — на машинах и пешком рванулись к месту падения самолета. Кого-то сбили, кого-то затоптали… всем было плевать. Кто-то ринулся в Каспийск искать ракетчиков… хотя умом можно было понять, что найти вряд ли удастся… Рядом море, и уйти не проблема, даже если перекрыть дорогу и шмонать весь подряд город. Со стоном сирен подъехали пожарные с аэродрома, потом «Скорые»…

Пожар быстро потушили — и пожарные, и подручными средствами. Наверное, это был первый случай в мире, когда подручными средствами потушили упавший самолет… хотя… может быть, дело было лишь в том, что при посадке в баках самолета осталось очень мало топлива. Начали извлекать трупы… их передавали на руках, укладывали в машины… ни о какой полиции, ни о каком нормальном расследовании летного происшествия не могло быть и речи — все затоптали, горячий металл рвали чуть ли не руками. Погибших — без вскрытия, без опознания, без всего — сразу заворачивали во что придется, выбирались, выгрызались из толпы — и везли на кладбище хоронить. Без обмывания, как шахидов.