Максим Субботин - Сердце зимы

Арэн чувствовал благоговение в голосе Лумэ. Что там Миара рассказывала про шамаи?

Харст бы все подрал, и как он мог забыть?! Нужно будет разобрать завал в горах и перебраться на ту сторону. Вдруг еще кто-то выжил? Сколько же времени прошло? Несколько дней или больше? Точно – больше, уже третий день, как он привел деревенских на побережье.

К нему подошел один из северян, которых Арэн заметил среди норенов Хани. Крепко сбитый, с глазами, в которых ума больше, чем жажды крушить и убивать.

– Берн, – назвался он. – А ты, стало быть, Арэн из Шаам? Белая сьера говорила много хороших слов о твоей отваге. Как по мне, – он окинул его взглядом с ног до головы, – слишком много. Никогда не был в дасирийских землях. У нас говорят, что воины Дасирии ходят все сплошь в железных панцирях и что их ни меч не берет, ни топор.

– Ну, полностью или нет – вопрос спорный, – улыбнулся Арэн, продолжая думать о своем. – А вот что меч не берет – враки. А не то бы тогда уж везде только одни дасирийцы и были, до самой шаймерской пустыни.

– Еще у нас говорят, что как только ваши младенцы-мальчики научаются ходить, их ставят на пол между мечом и мотыгой. И тем, кто выбирает мотыгу, тут же отнимают мужские причиндалы и определяют в скотоводы.

Арэн, как ни старался сдержаться, залился хохотом. Северянин озадаченно оглаживал бороду, и дасириец поспешил объяснить, что ничего такого в его землях нет. И всякий, кто не раб, может заниматься тем, что ему по душе – хоть скот разводить, хоть пашню возделывать, хоть с мечом упражняться.

– Если только воины будут девок оприходовать, тогда через десяток лет некому будет воевать, – снова хохотнул дасириец.

Берн разошелся улыбкой во все лицо.

– Шараши! – разнеслось вокруг громогласным эхом. – Шараши! Идут по наши души!

Дасириец и северянин переглянулись, разом обернулись к лесной полосе. Из-за деревьев действительно бежали. И выглядели беглецы так погано, что иногда краше в гроб кладут.

– Не стрелять!.. – раздался грубый гортанный крик. – Кто тут такой слепой?!

Арэн приложил руку к груди, желая показать Берну, что очень спешит, и бросился к тем, кого кто-то из северян принял за шарашей: Миаре, Банруту и нескольким воинам, ушедшим вместе с ними в расщелину Хеттских гор.

Он сграбастал обоих товарищей в охапку и еще долго бы не выпускал, не начни таремка шипеть и слать его к харстам в котел.

– За нами погоня! – выдохнула сразу, как смогла. – Шараши. Много. Будут здесь в течение получаса. И тролль, может, даже несколько. Мы нашли ошметки тролльей шкуры, если хотя бы один линяет, можно смело считать его за пятерых.

– Умеешь ты принести добрую весть, – усмехнулся Арэн и взял Миару за руку. – Идем, расскажешь все новому сьеру.

Таремка не упрямилась, пошла следом – ее прекрасное лицо попортили усталость, грязь, множество мелких царапин и кровоподтеков. Похоже, она действительно излазила по крайней мере половину пещер под горами. Впрочем, в одном Миара не изменила себе: вскинула голову и царственным жестом поправила то, что когда-то называлось прической.

Банрут хоть и старался держаться непринужденно, но был явно слаб. Его будто кто-то пожевал, но выплюнул. Арэн предложил ему помощь Мудрых, которых встретили во время вылазки в Яркию, но иджалец наотрез отказался, сославшись на собственные запасы и умения. Дасириец не стал настаивать, хотя упрямство товарища ему очень не понравилось.

«Надо бы держать тебя подальше от схватки…»

Северяне уже приняли своих. Женщины, посчитавшие мужей пропавшими и сейчас вновь их обретшие, рыдали и едва могли отцепиться от них. Но сильнее всех радовался толстяк-купец, уважаемый Мдараш ду-Даран. Арэн до сих пор удивлялся, насколько милостива судьба к торгашу. Кругом него гибнут люди, а ему хоть бы что. Разве его зеленый бархатный кафтан теперь больше походил на рваную мешковину, да куда-то делись золотые побрякушки. В остальном же таремец выглядел куда лучше уцелевших селян.

– Я говорила, что рада видеть тебя живым? – спросила Миара с улыбкой.

Арэн улыбку возвратил. Ему столько хотелось расспросить, столько рассказать, но приходилось сдерживаться. Тактические данные – прежде всего.

Они успели обговорить кое-какие детали с Берном, когда над лагерем пронесся громогласный воинственный клич северян.

Арэн резко обернулся и увидел, как воины Кельхейма расступаются, пропуская вперед оскалившегося волка-шамаи. Шамаи в зверином обличье ступал на задних лапах, вдвое превосходя мужчин ростом. Он зарычал, показав всем, чем собирается сражаться, – когти вышли из седого меха лап, с белых клыков потекла слюна.