Александр Верт - Пекло. Восставший из мертвых

– Я Лотар. Мы с тобой вместе были в плену у Ястребов. Новый Бог обещал нас убить, но теперь мы оба на Земле в госпитале ЗАП, а не в Пекле, слышишь меня?! Понимаешь?!

Он повышал голос и оттого в голове у Оливера звенело, и он внезапно видел какой-то проблеск – не то фонарь, не то лазер. Он вспомнил одновременно и плен с безумным Тибальдом, угрожающим сексом и кактусом, и еще киборгов или людей в костюмах, что напали на базу Демонов и потому ту пришлось взорвать.

«Наверно, это те самые «типа Черепахи», – подумал Оливер, и проблеск внезапно превратился в ослепительный свет.

– Приглушите лампы, – скомандовал какой-то еще голос.

И свет перестал быть таким болезненным, но полностью не исчез.

– Выключите целиком. Он очень хорошо видит в темноте, – сказал голос, называющий себя Лотаром.

– Не положено, – возразили ему, но кто-то все равно выключил свет и стало легче.

– Просто доверьтесь мне и делайте, как я говорю, – сказал Лотар, и Шеф внезапно вспомнил, как этот самый Лотар психанул и навел на него бластер, припомнив смерть префекта.

Он, кажется, обещал его убить, а он в ответ что собственно с этим сделал? Шеф не помнил, но ему было слишком плохо, чтобы думать. Боль в животе становилась только сильнее. Его тошнило, но мешала какая-то штука, стоящая поперек горла.

«Какого хера?» – очень сильно хотел спросить он, морщась от боли, но не мог говорить, и пошевелиться не мог. Он лежал, еще и на чем-то мягком и неудобном, да и правая рука дернулась, но подняться не смогла.

– Не шевелись, – настойчиво говорил Лотар. – Если тебя что-то беспокоит прямо сейчас, мы сможем это изменить, но сначала ты должен прийти в себя и доказать военным параноикам, что ты не псих.

– Вы забываетесь! – сказал кто-то строго.

«Да иди ты нахуй», – в очередной раз подумал Оливер, но, щурясь в полумраке от скудного света приборов, увидел фак, показанный тонкой, неестественно худой рукой. Это показалось ему смешным, и он криво улыбнулся.

– Кажется, он полностью в сознании, – сказал еще какой-то взволнованный голос.

«Видимо, меня окружает стадо идиотов», – подумал Шеф, а потом вспомнил, что Лотар передумал его убивать, что они прилетели на остров, а там Карин, вернее Зена, захватившая ее тело, стреляла в него, но он почему-то не умер.

– Ты в списке на эвакуацию, – говорил ему Лотар, но он не собирался улетать с ЗиПи3, уверенный, что жизни здесь ему не будет, а теперь, пока кто-то возвращал слабый приглушенный свет, в котором исчезал показанный фак, он видел Лотара – совсем худого, с серо-белой кожей, сидевшего на медицинском кресле с колесами, с кучей каких-то проводов.

– С возвращением в цивилизацию, Оливер, – говорил он ему и как-то горько улыбался. – Это твой лечащий врач Рональд Гранд, и он труп вроде меня поднимает, только бы привести тебя в чувства, так что давай ты не будешь брыкаться и позволишь себе помочь, ладно? А то сил у меня вообще нет.

– Я сейчас включу модулятор голоса, и он сможет озвучить все, что вы захотите сказать, – сообщил мужчина, которого Лотар назвал врачом. – У меня как раз есть к вам пару вопросов.

«Охуеть, конечно, новости», – подумал Оливер, и эта мысль прозвучала в его палате искусственным компьютерным голосом. От того, что он это слышал, ему становилось смешно, но он не дергался, только наблюдал, как дергаются остальные, будто матом можно убивать.

«Нелепые вы люди», – думал он, совершенно не смущаясь того, что эту мысль услышат все.

Звонок Лотара застал Симона в постели. Он проснулся и, не видя смысла вставать, лежал дальше, глядя в потолок. Он так привык жить один, что в доме сына на Майкане чувствовал себя неловко. Вчера, прилетев на Майкан, он был рад увидеть внучку, обнять невестку, которую недавно отпустили из больницы. Да и с сыном поговорить он был рад, но предпочел бы собраться и уехать поздней ночью, как делал это обычно, если вообще находил время приехать.

Симон Финрер после смерти жены стал настоящим трудоголиком. Сначала он долго сидел за чертежами, затем стоял во главе создания космических кораблей всего человечества, а после возглавил всю науку. Теперь же он должен был есть в семейном кругу утренние тосты или спать до обеда. Он не хотел вставать, только чтобы не пришлось показывать кому-то свои потерянные глаза, и уж тем более не хотелось отвечать на вопросы, от которых было больно еще вчера.

– Как ты? – спросила у него Лита, обнимая, и это еще можно было вынести, а вот сын посмотрел на него внимательно и спросил: