Дмитрий Павлов - Корсары Тарновского

Ранним утром, когда тусклый предутренний свет осветил барак сквозь узкие окна-бойницы, капитан вышел в кубрик. Тарновский остановился у койки баталёра и тряхнул спящего за плечо.

– Вставай, Руслан. Надо прогуляться.

Руслан, невысокий и сухощавый, с большой бритой головой и неистребимой синевой на щеках, мгновенно проснулся и стал одеваться. Под недоуменным взглядом вахтенного капитан и баталёр вышли из барака. Утро выдалось холодным. Ветер с моря трепал прибрежные кедры, свистел в растяжках радиомачты, забирался под одежду, выдувая тепло. Грозно шумел прибой. На гальке дрожали клочья пены, обсыхали бурые охапки водорослей и склизкие медузы. Сквозь занавесь облаков над морем едва пробивался свет восходящего солнца.

– Через три дня Цепов отправится через тайгу в Рудный, – сказал Тарновский.

Баталёр кивнул. Он знал о затеянном Кульбакой предприятии.

– Ты отправишься с ним. Как доберётесь до посёлка, дождись, когда Артём найдёт каталог, и убей его.

В тусклом свете разгорающегося рассвета большая лысая башка Руслана со впалыми щеками и глубоко посаженными глазами неприятно напоминала череп.

– Маша пойдёт вместе с Артёмом, – напомнил баталёр. – Её тоже кончать?

– Да.

– Когда я их кончу, мой долг можно считать оплаченным?

– Да.

Баталёр осклабился странной и неприятной улыбкой – улыбались только губы, а глаза оставались неподвижны и холодны.

– Я всё сделаю как надо. Никто не узнает.

– Очень хорошо. Свободен.

Баталёр ушёл в барак досыпать, а Тарновский ещё долго сидел на берегу, глядя в прибой и кутаясь в старенькую тужурку.

На деньги из оставленного Кульбакой задатка Артём купил в селе двух лохматых коренастых коней монгольской породы. Серый мерин с кличкой Самсон был спокойным и крупным созданием. К смене хозяина, равно как и к перспективе идти под вьюками, он отнёсся философски. Зато поджарый гнедой жеребец Ванька обладал злобным нравом и мордой бывалого уголовника. Работать он решительно не хотел. Артём ударил с продавцом по рукам и стал отвязывать Ваньку от коновязи. Инстинкт никогда не подводил жеребца. Он понял – его хотят припахать. Ванька прижал уши, угрожающе зашипел и укусил радиста за плечо. Надо отметить, челюсти у коней спокойно дробят кости, так что радисту мало не показалось.

– Чтоб тебя!.. – от неожиданности Цепов выпустил повод, и жеребец, почуяв свободу, отбежал в дальний угол двора.

Парень поймал Ваньку, привязал к коновязи и стал учить линьком. Экзекуция немыслимо забавляла бывшего владельца коней. Присев на крыльце, он раскурил трубку и из облаков вонючего самосада советовал:

– По жопе его, по жопе! А теперь по морде, чтоб себя не забывал. Нехай знает своё место – под седлом!

Во двор заглянула Маша. Она ходила в магазин за продуктами и ей до всего было дело. Девушка увидела, как Артём истязает несчастную животинку, вырвала у парня линёк и обозвала живодёром. На крыльцо вышла дебелая жена продавца и двое пацанят, белоголовая девчонка выглядывала во двор из окна. Крестьянское семейство предвкушало шоу с жеребцом Ванькой в главной роли.

–Бедненький, – утешала его Маша, – обидели тебя.

Девушка достала из кулька сухарь и на раскрытой ладони протянула Ваньке. Жеребец равнодушно схрупал сухарь и подумал о том, что юная грудь будет хорошим приварком. И тяпнул Машу за сиську.

– Ах ты блядь такая! – рассвирепевшая фельдшерица схватила дрын и принялась колотить храпящего и бьющего воздух копытами жеребца.

Теперь уже Артёму пришлось отбирать палку у Маши, спасая коня от увечий. В вечерних сумерках покусанные и разругавшиеся вдрызг путешественники верхом возвращались в табор громобойцев. Артём держал руку на отлёте, чтобы поменьше беспокоить укушенное место, Маша прижимала к груди кулёк со льдом, которым девушку снабдила добрая продавщица в сельпо. Путешествие через тайгу уже не казалось фельдшеру замечательной идеей, но отступать было поздно. Под ногами коней путался приблудный рыжий псин, претендовавший на принадлежность к гордой породе сибирских лаек. Псин почему-то решил, что Маша с Артёмом вполне сгодятся ему в хозяева, и радостно откликался на любую кличку от «Тузик, ко мне!» до «ядрить твою мать!». Ванька смирно вёз Артёма и делал вид, будто покорился судьбе, а на самом деле обдумывал новые пакости. Но на всякий хитрый зад бывает винт с обратной резьбой, и круп гнедого жеребца не стал исключением. У барака Артём спутал коням передние ноги и пустил пастись под присмотром вахтенного. Как только злобный радист скрылся в бараке, Ванька решил, что настал его звёздный час. И укусил Самсона. Мерин с обманчивой грацией бегемота довернул корпус и так лягнул обидчика, что того отбросило на метр. С тех под между конями установился прочный мир.