Александр Иванин - Порождения эпохи мертвых

Нужно успеть спрятаться куда-нибудь до того, как Верка восстанет. Виолетта с остервенением вывернула из ящика всё, что там лежало. Ящик был очень большой и походил на гроб из толстых досок. Очень мешали скрученный тент, но страх придал Виолетте сил и она открыла крышку как можно шире для того, чтобы залезть внутрь. Она едва сумела уместиться там с толстой задницей и большим животом, но всё же смогла притянуть за собой крышку.

Товарки, тем временем, наткнулись на брюхатую Верку. Это она поняла по победному визгу стразу двух стерв.

В тесном пространстве было очень неудобно. Лежать приходилось на твёрдом и холодном днище ящика, утыканном какими-то угловатыми выступами. Пожалуй, так она сможет добраться до места, не рискуя оказаться в лапах у тех неблагодарных уродин, а Верка им отомстит за неё. Если Веркаподохла, то всё должно получиться само собой.

Дикие крики начались минут через пять. Мёртвая Верка восстала. Беременное зомби пошло за едой.

«Так вам, тупые сучки! – злорадно и мстительно подумала Виолетта. – Прежде чем разборки с убийством устраивать, следовало подумать о том, что делать с трупом, который по нынешним временам спокойно лежать не будет, а полезет вас жрать, твари поганые.»

Если они будут долго ехать, то её похитителей ожидает сюрприз. Вместо пленных, они привезут целый фургон зомби. То-то они удивятся.

Ехать пришлось очень долго. Громкие крики со временем прекратились, и началось самое страшное. Бабы, превратившиеся в зомби, нашли где прячется Виолетта. Сначала Она услышала, как по крышке ящика ударили чьи-то мёртвые руки. Она вздрогнула. Затем ящик начали царапать. Виолетта изо всех сил ухватилась пальцами за выступающие со внутренней части крышки бруски с резиновыми накладками и потянула их на себя.

На её ящик удары посыпались градом. Панночка заорала от ужаса. К ней рвались мёртвые и голодные твари. Ящик царапали, били и грызли. Умертвия не оставляли её в покое ни на секунду. Виолетта знала, что зомби тупые и упорные, они никогда не останавливаются, если чувствуют жертву.

Виолетта кричала и плакала, она выла от ужаса, она молилась, давала самые страшные клятвы, просила у всех прощения, несла полубезумную околёсицу. Натиск зомби был беспрерывным. Виолетта обделалась. Она несколько раз почти теряла сознание, но могучий материнский инстинкт заставлял её бороться.

Когда машина остановилась, Виолетта была уже практически в полуобморочном состоянии, её силы заканчивались, она почти что сдалась. Через некоторое время она услышала выстрелы. Стреляли много и громко, Что-то гремело по днищу фургона. Ещё она слышала крики. Ещё были топот и шум. А когда всё стихло, Виолетта провалилась в забытьё.

Она не знала сколько провела без сознания, а когда очнулась долго не могла понять где она. Виолетта осторожно приподняла крышку спасшего её ящика.

Сквозь узкую щель она увидела свет. Вместе со светом в её ящик потёк отвратительный запах крови, мочи, ацетона и испражнений. Поднатужившись, она подняла крышку ещё выше. Открытый проход оказался достаточным, чтобы она выбралась. Её трясло, руки и ноги ходили ходуном.

Трупы из фургона уже вытащили. Пол у неё под ногами был залит кровью. Из ярко освещённого проёма распахнутой двери в фургон залетали голоса и обрывки слов. Остальное разобрать Виолетта не могла.

А что делать ей дальше? Если узнают, что она хозяйка и повелительница рабов в их с Кощеем усадьбе, то военные её казнят. Какой смысл был тогда прятаться и бороться за свою жизнь?

Нет. Её никто не узнает. Она сняла с себя все украшения, разорвала и вытащила из-под одежды дорогое обгаженное белье. Оторвала длинный подол своего платья. Дольше всего Виолетта обрезала тупыми ножницами свои великолепные волосы, бесчувственные руки едва двигались. Практически до четырнадцати лет её стригли под мальчика. А ей так хотелось, чтобы у неё были длинные волосы, как у принцессы. С четырнадцати лет она волосы не стригла вообще, только подравнивала кончики отросших локонов. Виолетта гордилась своими волосами, а сейчас она расставалась с ними. Волосы она жалела сильнее всего остального: шмоток и побрякушек, дорогого шёлкового белья. Но так было нужно.

– Помогите! Помогите!!! Я живая! – закричала она изо всех сил.

Резкие окрики, влетающие внутрь фургона рикошетили от оббитых грязным металлом стен, и сливались во что-то непонятно и пугающее. От неё что-то требовали, но она ничего не могла понять. Если она что-нибудь сделает неправильно, то её убьют. Тогда погибнет её малыш, а он должен жить. Она сделает всё, что от неё потребуют, чтобы он жил.