Павел Шмидт - Мелкинд Виллейн

– Вы не знаете мелкинда. Проныра и колдун, бросишь в воду, выплывет с рыбиной в зубах! И даже это не шутка, действительно поймал парочку в ваших краях, здоровенных, – возразил Эйри.

– Да ну? – не поверил Уменге. – Те рыбины зело быстры!

– Вот-вот, благородные сэры. О том и речь. Он, поди, уже на гору лезет. Ну да ничего, догоним!

– Если бы не туман…

Звуки голосов затихли, я осторожно выдохнул. Воздух как молоко, вспомнилось проклятое болото. Но тогда туман был тяжёл и плотен, стянут магией со всех сторон. Здешний легко клубится, то отступает прочь, то навалится серой тенью. Издалека смутные звуки, ржание лошадей, звон стали, со всех сторон и далече, очень далеко.

Я вдруг почуял – кто-то стоит за спиной! Осторожно поворачиваюсь – никого. Даже краешек глаза не ловит движения. Ноги делаются ватными, нестерпимо хочется обернуться, затем – бежать!

– Кр-гхм! – деликатно прокашлялся кто-то за плечом. Я застыл, шея задеревенела. С отчётливым хрустом позвонков поворачиваю голову. В тумане смутный контур и только.

– Не хотел пугать, но сил терпеть больше нет! – продолжил голос, опять сзади. – Да вы не вертите, не вертите, я всегда буду позади!

– В-вы кто? – пролепетал я.

– Ну вот, не узнали! – грустно проговорил голос. – А так?

Туман сгустился в гигантский череп, зубы выбиты через один. Я помотал головой.

– Напрягитесь же! Помните, развалины замка, пнули череп? Он так весело разлетелся о стенку, зубы в стороны. Ну же? Там ещё был какой-то дракон.

Череп перелетел вперёд, висит как привязанный.

– Постойте, вы – призрак! Это вы были в камере, в подвале дворца, подле Магикуса?

– Признаться, Магикус, Шмагикус мне не известен. Но то был я! Да-да, следовал за вами с той самой встречи, с тех пор, как столь непочтительно обошлись с останками.

Призрак тяжело и протяжно вздохнул.

– Э-э, – протянул я, – я бы извинился, но на кой ляд вам извинения?

– Действительно, призраку ни к чему, ведь я безнадёжно почти мёртв. С другой стороны, вы поступили нехорошо, и сейчас я вынужден вас убить!

Я прибавил шагу. Череп меньше в размерах или подальше. Плывёт по кругу против хода солнца.

– Хм, и как вы это устроите? Едва ли подвластен Вашей Незримости!

Сделав круг, череп завис точно спереди, рот с несколькими зубами приоткрыт в усмешке, в глазницах багровые угольки.

– А вот как!!!

Череп заскакал, заметался вокруг, туман отступает, я в центре вихрь, стенки с узором из жгутов тумана, что повторяет себя вновь и вновь. От безумной пляски заломило глаза. По поверхности туманного кокона полыхнуло серебряными молниями, оглушительный треск стиснул уши. Я пал на колени, ладонями хватаюсь за голову, та раскалывается. Звон быстро прошёл, но шум – нет. Тумана как не было, бескрайнее поле, а вокруг битва. Множество воинов обтекают, не замечая, с обеих сторон, из глоток слитный рёв. Лица людей перекошены, прут нестройной волной к тёмному краю леса.

– Ты чего расселся? Вставай, и вперёд! А то зарублю как барана!

Крепкая рука в блестящей латной перчатке дёрнула за шиворот. Я полетел вперёд, едва успевая перебирать ногами, за спиной дуновение, в пяди от зада промазал могучий пинок. Я поднырнул под локоть воина спереди, ввинтился между ещё двумя, и вот в первой шеренге. Мы топаем на опушку, прикрылись щитами, окромя меня. Из леса острая смерть, справа вскрик, ратник схватился за древко стрелы, та расцвела белым пером в смотровой щели глухого шлема. Эльфы!

Я подхватил щит упавшего, тотчас сбило с ног слитным ударом полудюжины стрел. Но сзади давят, толкают в спину и не дают завалиться, мы медленно, проталкивая в задние шеренги раненых, ступаем дальше. Поверх голов короткие росчерки огня, это баллисты бьют по зарослям, но лес лишь презрительно фыркает паром. Опушка ближе, но и ратники валятся через один, в немудрёной броне полно брешей, для эльфов как ростовая мишень. Мы замедлились, почти завязли, до кромки деревьев шагов сто.

Вдруг резкий звук горна. Воины на правом фланге подались в стороны, и из глубины теперь редкого строя выходит… эльф. Как он стар, никогда не видел таких! На лице морщины тысячи лет, длинные волосы белее снега, в опущенной руке обычный рыцарский меч. Навстречу из леса ступает король, выглядит устало, но лицо молодое, как и положено эльфам. Корона соткана из трав всех оттенков, в переплетении драгоценные камни без огранки. С плеч развевается короткий плащ, при взгляде на переливы чудесной ткани тревожно щемит в сердце, и слёзы в уголках глаз. В руке лесного эльфа короткий клинок, светлые волосы с чёрной прядью развеваются под напором ветра.