Павел Шмидт - Мелкинд Виллейн

– Кто так добр, предупреждать? Обычно сперва бьют, потом разговоры.

– Вольный народ помнит добро! Ты помог, тебе помогают! – туманно выразилась гарпия. Раскинула руки взлететь, я заметил странное.

– Постой! Скажи, перья твои – чёрные, и ощипаны посередине, а к кончикам чужие белые подвязаны. Зачем?

Гарпия опустила обратно руки, брови изогнулись домиком.

– Это новая мода! Теперь все так делают! – проговорила с удивлением.

– Что ж, передавай привет вашей… как её звать?

– Сестру зовут Герена!

– Да-да, Герене. А может, ты сама и перенесёшь через долину? Больно название мрачное! Смотри, я невелик и, гм, лёгок!

Гарпия подошла совсем близко, от невысокого тела ощутимый жар, заставляет бурлить кровь, стучать сердце сильнее. Смерила сверху донизу, взгляд задержался посередине, я чую, как заалели щеки. На губах гарпии кривая улыбочка.

– Среди Вольного народа предложение полетать вместе значит иное… Но я согласна, доверенный чужак! – фыркнула гарпия, руки упёрты в бока, улетать передумала. Щёки мои уже хоть блины пеки, но под её пристальным взглядом кровь вдруг понадобилась ниже. Гарпия расхохоталась.

– Осилишь? – невозмутимо спросил я. Меня так сразу не пронять, хоть тело, проклятое, живёт своей жизнью.

Гарпия успокоилась, но меня все не отпускает, стоит неимоверных усилий держаться и не схватить эту птичку, смять в жарких объятиях!

– Одна – нет. Если позовём сестру, утянем. Придётся полазить по скалам, она в деревне, – ответила гарпия. Я состроил кислую мину. – Не бойся! Сорвёшься – кричи, могу даже успеть, – обнадёжила она. – Моё имя Арнив!

– Виллейн. А вы ничего, зря люди злое болтали!

– Не зря, – отрезала гарпия так, что я сглотнул комок, – но ты – особый случай. Иди следом!

И мы отправились, я пешком, до ближайшей расщелины за аркой. Арнив раскинула руки, парит в восходящем потоке.

– Проклятые скалы! Ненавижу!

Чуть не вырвав с мясом пару когтей, подтянулся, закинул ногу на край уступа. Нет, Арнив помогает как может: хлопают руки-крылья, гонят приятную прохладу в затылок, хлопочет сама, то справа, то слева, охает, ахает – все как положено верной спутнице героя. Демонстрирует, что подхватит, если сорвусь.

Деревня гарпий на вершине невысокого отрога, хорошо укрыта от ветра и видна только сверху, знакомые глиняные домики прилепились в расщелинах. Это для гарпий не высоко, я как глянул вниз, голова кругом! Следом приятное чувство, разливается тёплой волной – молодец! Залез по такой стене, муха сорвётся. Будто мало защиты скал, вокруг деревни частокол, хлипкий как штакетник – палки воткнуты через одну и спутаны плетнём поперёк, – но зловещий. На кончиках колов черепа всех известных рас, есть пара троллячьих, тяжёлые как жернова, а мелким гоблинским нет числа. Эльфячьи и гномьи от человеческих мне не отличить, но таких мало. На шнурах гирлянды звериных, сухо пощёлкивают под крепким на такой высоте ветром.

Мы протиснулись меж прутьев, гарпия первой, я следом, дальше лабиринт скал. В узких проходах обязательно домик, идём длинной дорогой, петляя и возвращаясь назад. Иногда удаётся поймать любопытный взгляд из-за занавески. Удивительно тихо, только ветер свистит и гонит мелкую пыль. В центре посёлка площадь, со всех сторон скалы и множество узких проходов. Поперёк одного массивная балка, на толстых цепях покачивается пузатый котёл, борт в застарелых потёках, под копчёным дном потухший очаг. В глубине расщелины куча корявых, с бору по сосенке, веток. В соседней каменный бортик, сверху ворот колодца, боюсь представить глубину.

– Гостеприимно у вас, – прокричал я гарпии, – сразу видать, гостей и любите, и умеете… готовить!

Арнив фыркнула, состроила свирепую рожицу, воинственно топорщит перья, но понятно – пыжится, делает вид. Не от хорошей жизни гарпии забрались на верхотуру. Арнив скользнула в третью по счёту расщелину, бронзово звякнуло, звук мечется эхом, затих в проходах. Несколько томительных мгновений и на площадь потянулись остатки Вольного народа, жалкие и оборванные, но гордые и воинственные.

– А, э-э, самцы у вас есть? Или только самочки? – поинтересовался я.

– Больше нету, всех съели, при бабушке! – буркнула Арнив. – Да и зачем они, толку никакого!

– А как же… э-э… дети? – ошарашенно спросил я.

– Опять ты про это! Не терпится? – расхохоталась Арнив, прогнув спину, розовый язычок прошёлся меж алых губ. Я почуял слабую тень смущения, но куда больше – любопытство.