Гэв Торп - Предъявление обид [ЛП]

— Мир? — переспросил Арбрек. — Тьфу! Наш народ не знал мира уже тысячи лет. Возможно, ты не так мудр, как кажешься.

— Но ведь король не затевает войны и раздоров ради своего народа? — спросил Барундин.

— Нет, — ответил Арбрек.

Он остановился, когда вошел один из слуг короля, неся серебряный поднос с двумя кружками. За ним шла одна из служанок с пивоварни, неся небольшой бочонок. Она поставила его на стол и вышла.

Барундин взял кружку и наклонился, чтобы поставить ее под кран. Арбрек положил руку ему на плечо и остановил его.

— К чему такая спешка? — спросил Повелитель Рун. — Пусть пока постоит. Не спеши.

Барундин откинулся на спинку стула, поигрывая кружкой, вертя ее в пальцах и глядя, как отблески пламени отражаются от золотой нити, вставленной в толстую глиняную чашу. Он рискнул взглянуть на Арбрека, который рассматривал бочонок. Барундин знал, что лучше промолчать, иначе он рискует вызвать гнев повелителя рун за поспешность.

— Ты проницателен, и у тебя хорошая боевая рука, — наконец сказал Арбрек, все еще глядя на бочонок. — Твой народ восхищается тобой и уважает тебя. Не позволяй миру убаюкать тебя праздностью, ибо она притупит ум так же, как сражение притупляет слабый клинок. Не ищи войны, ты прав, но и не беги от нее. Трудные времена не всегда происходят по нашей вине.

Барундин ничего не ответил, только кивнул. Необычайно проворно оттолкнувшись, Арбрек вскочил на ноги.

Он сделал шаг к двери и оглянулся. Он улыбнулся, увидев озадаченное лицо Барундина.

— Я принял решение, — сказал Арбрек.

— Решение? — спросил Барундин. — Какое?

— Идём со мной. Я хочу, чтобы ты кое-что увидел, — сказал Арбрек. В глазах повелителя рун мелькнул огонек, который взволновал Барундина, и он быстро встал и последовал за ним к двери.

Арбрек провел Барундина через холд, ведя его через комнаты и залы к своей кузнице, которая находилась на самых верхних уровнях. За все свои годы Барундин ни разу не бывал в этой части холда, потому что это были владения рунных мастеров. Он ничем не отличался от остальной части Жуфбара, хотя из-за закрытых дверей доносился более громкий стук молотов.

В конце определенного коридора король оказался в тупике. Он уже собирался спросить Арбрека, что тот задумал, но прежде чем он успел это сделать, повелитель рун поднес палец к губам и подмигнул. С осторожной церемонией Арбрек сунул руку в складки своего одеяния и вытащил из его недр маленький серебряный ключ. Барундин огляделся, но никакого замка не увидел.

— Если бы гномьи замки было так легко найти, они не были бы секретными, не так ли? — усмехнулся Арбрек. — Смотри внимательно, потому что очень немногие из нашего народа когда-либо видели это.

Повелитель Рун держал ключ прямо перед губами и, казалось, дул на него. Однако Барундин заметил, что Арбрек что-то тихо шепчет ему на ухо. Несколько минут он разговаривал с ключом, время от времени любовно проводя пальцем по его длине. В серебре король увидел тонкие линии, более узкие, чем волос. Они светились мягким голубым светом, как раз достаточным, чтобы подчеркнуть черты повелителя рун в лазурных тонах.

Барундин понял, что он так сосредоточился на ключе, что больше ничего не замечал. Вздрогнув, король отвел взгляд от повелителя рун и огляделся.

Они все еще находились в тупиковом туннеле, но там, где мгновение назад был его конец слева, теперь он был справа. Стены испускали золотистую ауру, и он увидел, что там не было фонарей, но было больше тонких узоров рун, которые были на ключе, покрывая стены и обеспечивая освещение.

— Эти покои были построены величайшим из повелителей рун Жуфбара, — сказал Арбрек, сжимая узловатую руку вокруг ключа и ловко пряча его в складках своего плаща. Он взял короля под руку и повел его по коридору. — Впервые они были вырыты по указанию Дурлока Рингбиндера, в те дни, когда горы были еще молоды, и сама Валайя, как говорили, научила его секретам, которыми он пользовался. Во времена войн с гоблинами они были запечатаны на века, и считалось, что все знания о них были утеряны, поскольку ни один повелитель рун никогда не передавал свои секреты письменному знанию. Но это было не так, ибо в далеком Караз-а-Караке жил повелитель рун Скаргим, но родился он не там. Он родился и вырос в Жуфбаре, а когда Верховный Король освободил его от обязанностей, он вернулся и раскопал эти покои. Это был дед моего наставника, Фенгил Серебряная Борода.

— Они прекрасны, — сказал Барундин, оглядываясь вокруг.