Иван Булавин - Хромой

— Дверь? — Пётр поднял глаза.

— Да, — кивнул граф и заинтересованным видом подошёл к камину. — Сейчас попробую её открыть. Когда-то я знал способ.

Он взялся за камень, но тот был горячим, витиевато выругавшись, граф натянул на руки перчатки. Некоторое время он возился с камнем, нажимая на едва заметные выступы, наконец, тот не выдержал и начал выдвигаться в сторону. За камнем зияло чернотой прямоугольное отверстие, в которое мог протиснуться человек.

— Может, стоит подождать до утра? — спросил я с опаской. — Мы теперь знаем, где он прячется, завтра подробно обследуем катакомбы.

— Он может уйти, — строго сказал граф, — а потому следует действовать сейчас, немедленно.

Я пожал плечами, уйти он мог и сейчас, если понял, что его раскусили, то вполне мог быть и за пределами замка. Луч фонаря не высветил в проходе никаких опасностей, просто коридор с пыльными каменными стенами, с которых местами свисала паутина. Вздохнув, я подхватил ружьё и с кряхтением протиснулся внутрь. Оказавшись там, я немедленно обвёл лучом фонаря окружающее пространство, никого не было, коридор уходил в одну сторону и там поворачивал.

— Чисто, — сказал я, не оборачиваясь, — можно идти.

За мной в проход вскочил Пётр, за ним — граф, последним, прижимая к щеке окровавленную тряпку, протиснулся Кейн, парня всё-таки сильно помяло, боец из него теперь никакой, его бы оставить в безопасном месте, чтобы отлежался, да только нет здесь безопасных мест.

По коридору шли медленно, освещая пространство впереди себя фонарями и старательно вслушиваясь в каждый шорох. Я обратил внимание, что привычного для таких мест затхлого запаха тут не было, этот коридор регулярно проветривался. После третьего поворота мы упёрлись в тупик, но тут граф снова что-то вспомнил и начал шарить руками по стене.

— Вспомнил, — прошептал Кейн слабым голосом, — этот запах.

— Какой запах? — так же тихо спросил я, стараясь не отвлекать графа.

— Монстр пах необычно, — сообщил он. — Я пытался вспомнить, что это за запах, теперь вспомнил, это щелочной раствор, которым выделывают шкуры, его используют скорняки и…

— Чучельники, — закончил за него Пётр.

— Таксидермисты, — поправил я. — Но факт налицо, монстр поддельный, осталось его найти и убить.

Усилия графа увенчались успехом, он сдвинул какой-то стопор, после чего, навалившись втроём (Кейн держал фонари) мы сдвинули каменную плиту, оказавшуюся необычно тонкой.

За этой дверью была небольшая комната, где скверно пахло кислым вином и гнилой пищей, осветив её фонарями, мы смогли разглядеть убежище нашего монстра. Здесь имелась лежанка и небольшой стол, заваленный гнилыми объедками, здесь же был небольшой очаг, угли в котором давно погасли, но он ещё оставался тёплым. По полу были разбросаны обглоданные кости и куски ткани, на лежанке были видны клочья серой шерсти.

— Здесь он и жил, — выдал Пётр своё потрясающее наблюдение. — Долго жил.

— А чем он питался? — спросил Кейн.

— Запасы замка, — задумчиво сказал граф, нюхая небольшой кувшин. — Вино.

— Он отнял рыбу у крестьян, — заметил я. — В замке, наверное, были запасы, но теперь они уже точно закончились или пришли в негодность. Вино, допустим, хранится долго, но вот мука или зерно сгниют года за три-четыре.

Чуть дальше мы нашли отхожее место, которое он оборудовал сам, просто пробив дыру в нужном месте, запах стоял такой, что становилось ясно, прожил он тут долго.

Граф открыл следующую потайную дверь, после чего мы снова оказались в коридоре. Быстрый осмотр с фонарями показал, что опасности нет, а потому мы смело двинулись вперёд. Вот только меня чёрт дернул присмотреться к стене, показавшейся мне подозрительной. Вроде бы, это обычная каменная кладка, вот только мне показалось, что она колышется. Протянув руку, я попытался ощупать камни. Первый камень был именно камнем, а вот сместившись на десять сантиметров правее, моя рука утонула в раскрашенной под камень ткани.

Одновременно с этим мне под правое ребро вонзился нож, который бодро продвигался снизу-вверх. Броню я не носил, а потому быть бы мне зарезанным, даже друзья не успели бы помочь, поскольку по инерции прошли вперёд шага на четыре. К счастью, тело моё, которое в последнее время так часто пытались убить, теперь среагировало само, куда быстрее, чем я успел сообразить, что делаю. Я просто резко крутанулся в ту сторону, в результате чего получил не укол до самого сердца, а «всего лишь» огромную резаную рану от правого подреберья до бедра.