Андрей Ездаков - Время драконов [СИ]

Моментально оценив ситуацию, аналитик сообразил, что выбор невелик. Поскольку спецназовцы еще только развертывались полукругом сзади, готовясь открыть огонь, он своей стрельбой в нешироком секторе преобразовал атакующую лавину мелких хищников в некое подобие серпа, концы которого уже смыкались у него за спиной. Путь к отступлению был отрезан.

«Нет дороги назад, дуй вперед!» — продекламировал про себя Виктор, вскакивая и начиная короткий разбег.

Теперь главное было, чтобы в последний момент какая-нибудь особо шустрая тварь не юркнула под ногу. Обошлось. Перед самым валом наступающих крыс Михнев присел и чудовищным толчком послал свое тело вверх.

Такое под силу только берсеркам. Плавно перевернувшись в воздухе и на какое-то мгновение словно зависнув в нем, он приземлился на крышу автобуса.

Виктор ощущал странный внутренний подъем, бешенство отступило. Как будто этот короткий полет наполнил его пьянящим чувством внутренней свободы. В голове снова прокручивалось все увиденное за эту секунду как при замедленном показе. Старт, плавный переворот, во время которого земля и небо дважды поменялись местами и, наконец, приземление на мягко спружинившие ноги.

«Господи, и почему мы не птицы? Как же это здорово — быть в воздухе и летать!» — мечтательно пронеслось в голове.

Однако реальная жизнь ворвалась в сознание Михнева сама — криками и стрельбой.

Видимо, раздосадованные потерей перспективного завтрака в его лице, крысы дружно навалились на солдат, и тем приходилось туго. Пока Виктор витал в облаках своих ярких переживаний, тварям удалось отрезать одного спецназовца от цепи. Они повалили его и теперь жадно обгладывали еще трепещущую человеческую плоть. Увидев это, Михнев озверел сразу и на этот раз окончательно. Видимо переход от чудесного ощущения полета к жестокой схватке оказался слишком резким, и сознание не выдержало.

Испытывая острейшую жажду разрушения, он мгновенно спрыгнул вниз, схватил «газель» за горячее дуло, совершенно не чувствуя ожога, и принялся молотить ею хищников, словно дубиной. Конечно, этим Виктор мешал солдатам стрелять, так как они боялись попасть в него. Однако эффективность его действий была несравнима с их пальбой. Время словно замедлилось, и крысы как будто двигались в густом и плотном сиропе. Михнев легко уклонялся от их заторможенных атак, каждым взмахом своей импровизированной дубины прокладывая в живом ковре очередную длинную просеку.

Очень быстро он добрался до живого холма над телом спецназовца и тут оторвался по полной программе. Буквально за пару секунд Виктор превратил это скопище тварей в посмертный курган, из которого не раздавалось даже слабого писка.

Закончив с этим, он моментально развернулся, остро желая продолжить, но сражаться было не с кем. Остатки живого ковра со всех ног разбегались в разные стороны. Похоже, что тот, с кем они столкнулись, не просто оказался им не по зубам, а вызвал в их крошечном мозгу дикий ужас.

Побоище закончилось, но бешенство пока не отпустило Михнева. Он немного пробежался, легко догнав и раздавив еще с десяток крыс. И тут прорезалось сознание. Гоняя в голове преобразование Фурье, Виктор на высокой скорости стал описывать широкий круг вокруг автобусов, периодически резко тормозя и ускоряясь, и тщательно контролируя дыхание.

Отпускало, постепенно и даже как-то неохотно. Боевой режим никак не хотел отключаться.

«Неужто рядом опять опасность? — подумал Михнев. — Вот черт, да когда же это закончится!»

И тут он вспомнил необычайное ощущение полета, испытанное буквально только что. Свобода и восторг вновь наполнили его, и бешенство мгновенно исчезло. Виктор даже споткнулся от неожиданности. Он как раз замыкал маршрут и оказался рядом со входом в спальный корпус.

Несколько человек оказывали медицинскую помощь пострадавшим. Михнев уже спокойно подошел поближе, чтобы рассмотреть покусанных. По правде говоря, он только сейчас вспомнил о Вике и тревога за девушку окончательно разогнала угар боя.

Крысы успели добраться до четверых людей, трех сотрудников ИСА и бойца «Евростандарта». Последнему заканчивали бинтовать ногу и он, возбужденно блестя глазами, рассказывал окружающим: «Представляешь, блин, две гадины вцепились. Я одну стряхнул и ногой, а она, падла, здоровая и опять лезет. Так я ее сверху и всем махом. Тут ей и кирдык. А вторая, сволочь, прямо живьем меня жрет. Схватил ее, еле оторвал, и башкой об асфальт, только мозги брызнули».