Сергей Москвин - Пифия-2. В грязи и крови [litres]

Город, простершийся на две с половиной тысячи квадратных километров. Город, неумолимо разрушающийся под действием зимней стужи, приходящих с запада ураганов с внезапными порывами шквального ветра, проливающихся с неба кислотных дождей и подземных толчков… Но все равно огромный! Тысячи тонн ржавой стали, битого стекла и растрескавшегося бетона. Дома и величественные дворцы, превратившиеся в руины. Мелькающие среди этих развалин стремительные силуэты кровожадных хищников и удирающих жертв – нынешних обитателей города. А кроме них – еще несколько десятков тысяч людей, спасающихся от холода, приносимой ветром и выпадающей с дождями радиоактивной пыли и хищных обитателей отравленной и изуродованной поверхности на станциях и в туннелях метро.

Под разрушающимся огромным городом с его злобными обитателями, ниже приютивших людей бетонных туннелей и станций метро – многокилометровая толща земли, состоящая из твердых гранитных, мягких осадочных и еще более рыхлых пород водоносных пластов, пронизанных карстовыми полостями. Уже не тысячи, а миллионы, миллиарды тонн земли, воды и камня. Огромное давление, жар земных недр, вечный непроглядный мрак. И Нечто в этом мраке! Живое, бездушное, беспощадное. Ненасытное. Не умеющее видеть и слышать. Не ощущающее ничего, кроме постоянного голода, и способное только пожирать – разгрызать камень, плавить сталь и бетон своим раскаленным дыханием, всасывать в себя, пропуская через заполненную кислотой утробу горные породы. Чудовище!

Оно пожирало все, что встречало на своем пути, но пищей служила только органика, проще говоря – жизнь. И оно, буравя земные недра своим кольчатым телом, ощетинившимся тысячами подвижных когтей, стремилось туда, где еще бился пульс жизни. Оно ползло к поверхности.

Здравствуйте, друзья, коллеги, единомышленники!

Рад представить вашему вниманию новые приключения полюбившихся мне, надеюсь, что и вам тоже, героев романа «Пифия». Эта книга – его продолжение, что, в общем-то, видно из ее названия, вторая часть трилогии, в чем теперь уже можно откровенно признаться.

Начиная работать над книгой, я рассчитывал завершить историю наемницы Гончей и ее приемной дочери Майки, но эти две героини, их друзья и враги не позволили мне это сделать. История оказалась длиннее, запутаннее, главное – загадочнее, и не поместилась в рамки одного романа. Более того, героям стало тесно в московском метро. На этот раз вместе с Гончей вы окажетесь в таких местах, заберетесь в такие подземелья, где еще никогда не бывали.

Несмотря на десятки опубликованных книг нашей Вселенной, в той или иной степени описывающих жизнь в столичной подземке, постъядерный мир московского метро хранит еще множество тайн, и некоторые из них приоткроются на страницах «Пифии-2».

Возможно, следя за приключениями Гончей в московских катакомбах и сопереживая ей в ее поисках потерянной дочери, вы вспомните других героев Вселенной – например, созданных воображением итальянского писателя Тулио Аволедо. Нет, я не стремился перенести сюжет Аволедо в реалии постъядерной Москвы и впредь не собираюсь этого делать. «Пифия-2» и романы «Корни небес» и «Крестовый поход детей» не имеют ничего общего, кроме, может быть, размышлений о вере, о душевных терзаниях людей, переживших ядерную катастрофу, и их представлениях о милосердном и карающем Боге.

Те, кто познакомился с первой частью – романом «Пифия», уже знают, что его атмосфера близка к мрачной атмосфере «Метро 2035». Но история Майки и Гончей – это не политический памфлет. Ни в «Пифии», ни в «Пифии-2» вы не встретите замаскированных намеков и сравнений с политическими процессами, происходящими в современной России и в мире, хотя одному персонажу, называющему себя Невидимым наблюдателем, уделено достаточно внимания. Это мой выбор, потому что я глубоко убежден, что улыбки детей и слезы родителей важнее сиюминутных политических страстей и карьерных амбиций общественных лидеров. Это те истины, которые не зависят от времени и не потеряют своей ценности даже в постапокалиптическом мире, спустя двадцать лет после глобальной ядерной катастрофы.

Сергей Москвин

Пистолет Макарова.

Канонизированная процедура в христианстве, наделяющая священнослужителя правом совершать таинства и обряды.