Сергей Москвин - Контакт третьей степени

Я полностью отдаю себе отчет в том, что нарушаю приказ о введении режима секретности и подписку о неразглашении известных мне сведений. Но я уже не представляю, что еще можно сделать – меня никто не слышит. Поэтому я решил записывать все происходящее. Те, кто столкнется с этой заразой, должны понимать, с чем они имеют дело.

Здесь все считают Это мертвым, но Оно живо. Я знаю. Я это чувствую. Каждую ночь Оно скребет мой череп, пытаясь проникнуть в мозг. Я отчетливо слышу, как трещит и раскалывается моя голова, когда Оно сжимает ее своими невидимыми щупальцами. Но Оно охотится не только за мной. Я своими глазами видел, как по ночам искажаются болью лица солдат, когда Оно забирается к ним в мозги. При этом одни начинают что-то бессвязно бормотать во сне, другие метаться по кровати, а вчера рядовой Дегтярев голыми руками так согнул металлическую спинку своей койки, что на следующий день ее с трудом смогли выпрямить несколько человек, да и то лишь с помощью молотка и кувалды. При этом никто из солдат, включая Дегтярева, не помнит, что они чувствовали во время ночного транса. Неужели нечто подобное происходит и со мной? Какой кошмар! Что же тогда чувствуют ученые, которые непосредственно работают с Этим? Или Оно уже окончательно укоренилось в их сознании?!

Нашему взводу отведена узкая задача – охрана периметра, и никто не посвящает нас в детали проводимых в бункере исследований. Но я точно знаю, что бы там ни происходило – это обман. Оно играет с исследователями, как кошка с мышью. Оно заманивает их своими подачками. Так опытный рыбак сначала прикармливает рыбу, прежде чем подсечь и выловить ее. И Оно вовсе не так бессильно, как кажется. Авария, которая произошла на испытательном полигоне, – вовсе не несчастный случай. Это Оно устроило ее. Оно уже начало убивать людей, но почему-то никто не хочет этого замечать.

Здесь все считают Это величайшим открытием и бесценным даром человечеству, забывая, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. И дверца этой мышеловки вот-вот захлопнется. Оно – зло, страшное зло, которое себя еще обязательно проявит. Я боюсь, что этот момент уже близок.

Полночь, словно обрушившийся нож гильотины, отсекла нервную суматоху минувшего дня. Еще недавно беспрерывно надрывавшиеся телефоны, включая и аппарат прямой связи с министром обороны, непривычно молчали. Сидящий за столом немолодой мужчина с усталым, осунувшимся лицом и покрасневшими от недосыпания глазами поймал себя на мысли, что уже как минимум полчаса ему не приходится отвечать на звонки. Его, наконец, оставили в покое. Похоже, одолевавшие его в течение дня кураторы проекта из ближайшего окружения министра устроили себе ночную передышку, чтобы с утра наброситься на него с новой силой. Или же в руководстве Минобороны окончательно утвердилось мнение, что начальник отдела экспериментальных исследований полковник Панов не контролирует ситуацию.

Ситуация вышла из-под контроля еще девять дней назад, когда с «Хрустальным небом» пропала связь. Но ни у Панова, ни у его подчиненных, ни у самого министра, которому ежедневно направлялись подписанные начальником отдела сводки о ходе эксперимента, не хватило духа признаться в этом. Правда, Панов тогда еще надеялся, что в ближайшее время все разрешится, что потеря связи – это не более чем обычная поломка или чья-то досадная оплошность. И он был не одинок в своих заблуждениях. Так думали практически все сотрудники отдела, а кое-кто из них и сейчас в этом уверен.

Панов поднял глаза от расставленных на его рабочем столе телефонных аппаратов и посмотрел на сидящую напротив молодую женщину. Ее лицо, поза, прямой, открытый взгляд, несмотря на поздний час полный энергии, выражали абсолютное спокойствие. Полковник невольно вспомнил самого себя. Когда объект «Хрустальное небо» и связанная с ним исследовательская программа «Арена» существовали только на бумаге, его тоже переполняли энтузиазм и энергия. Еще бы! Тогда у любого специалиста, знающего об истинных целях исследований, от рядового сотрудника экстренно созданного совсекретного специального отдела до министра обороны, от открывшихся невероятных перспектив кружилась голова.