Сергей Москвин - Сверхсекретный объект

По просторному фойе театра разными по численности группами прогуливались мужчины. Большинство было в гражданских костюмах, но встречались и люди в военной форме. Несмотря на явные различия в одежде и заметную разницу в возрасте, все собравшиеся казались чем-то неуловимым похожими друг на друга. Все крепкие, плотно сбитые, с уверенными взглядами людей, привыкших повелевать. Костюмы гражданских украшали боевые ордена, кители военных – орденские планки. У некоторых на лацканах сверкали звезды Героев Советского Союза, реже – Героев России. С разных сторон слышались приглушенные или, напротив, восторженно громкие голоса. Иногда голоса замолкали, а собеседники выстраивались рядом друг с другом, чтобы сфотографироваться на память. В разных местах театрального фойе то и дело вспыхивали блицы фотоаппаратов, запечатлевавших момент встречи ветеранов и действующих бойцов самого элитного подразделения российской военной разведки – отряда «Каскад».

– Иван Захарович! – Молодой человек в черном двубортном костюме со звездой Героя России на лацкане окликнул невысокого седого подполковника.

Тот обернулся на голос, и первоначальное удивление на его лице сменила приветливая улыбка.

– Женя? Кудрявцев?! Что же, и ребята с тобой?

– Конечно, Иван Захарович! Антон, Игорь, Николай, а вместе с ними еще две дюжины наших. Все просто жаждут поскорее увидеться с вами! Пойдемте скорее к нам! Вот ребята обрадуются!

Молодой человек решительно схватил подполковника за локоть и потянул за собой. Тот вынужденно сделал поспешный шаг следом за ним, и его лицо исказила гримаса боли.

– О! Ради бога, простите меня! – Евгений всплеснул руками. – Я же совсем забыл! Давайте я вам помогу, Иван Захарович!

Кудрявцев хотел поддержать подполковника за локоть, но тот решительно его отстранил:

– Все в порядке, Женя. Ты из меня инвалида-то не делай. Я уже два года без костылей обхожусь. Вот только если шагну неаккуратно или на лестнице оступлюсь, тогда сустав о себе и напоминает. Все-таки три операции...

Подполковник замолчал. Воспоминания о трех перенесенных операциях были для него неприятны. Евгений это заметил и преувеличенно бодро воскликнул:

– Да вы что, Иван Захарович?! Пусть только кто-нибудь попробует вас инвалидом назвать, я ему мозги-то вправлю! Вернуться в строй после такого тяжелейшего ранения – для этого надо иметь железный характер и стальную волю! У нас в отряде все ребята говорят, что Батя настоящий герой!

Офицер грустно усмехнулся:

– Это раньше был Батя. А теперь просто подполковник Федоров – старший офицер штаба.

– Нет, Иван Захарович, – отрицательно покачал головой Евгений. – Где бы вы ни служили и какую должность ни занимали, для нас вы всегда останетесь Батей. Пойдемте же скорее, а то мне парни голову оторвут, что я вас так долго разыскивал.

– Что ж, пойдем. – Подполковник Федоров по-отечески улыбнулся. – Ты сам-то как, звездочку за что получил?

– За Чечню, – улыбнулся в ответ Евгений. – Прошла информация, что Хаттаб ждет двух курьеров с деньгами. Вот мы с Антоном Бондаренко и выступили в роли этих курьеров. Сначала с рюкзаком фальшивых баксов пробрались в Грузию. А в Кодоре [1], в условленном месте, встретились с казначеем Хаттаба. Он, конечно, с охраной явился: шестеро таких здоровых джигитов. Ну а нас с Антоном двое. В общем, положили мы всех этих джигитов, казначея скрутили – и домой. Он потом много всякого интересного наговорил. И про финансовую помощь боевикам, вплоть до номеров счетов в английских банках, и про наркотрафики, и про пути переброски оружия – все выложил... Что с вами, Иван Захарович?! – встревоженно спросил Евгений, заметив, как плотно сжались губы подполковника Федорова, а его взгляд в одно мгновение стал холодным и злым.

– Осокина вспомнил, – мрачно ответил Федоров. – Если бы не эта сволочь, мы бы могли взять Хаттаба или его казначея еще в девяносто шестом. И парни были бы живы, которых Осокин под чеченские пули подставил. Он же тогда всех нас предал! Мародер – боевиков ограбил, а своих бойцов погубил! До сих пор себе не могу простить, что не смог тогда это дело до суда довести. Скажи, Евгений, разве увольнение из армии – это наказание для мародера и убийцы?!