Дж Лэрд - Допрос третьей степени

Дж. Лэрд

ДОПРОС ТРЕТЬЕЙ СТЕПЕНИ

ЛОНДОН, ЗЕМЛЯ

Лето 1967 года

Трибуны грохотали морским прибоем. Рослый, атлетически сложенный центр-форвард <���Эдинбургских волков> ринулся вперед, выиграв добрых десять футов у растерявшихся защитников ливерпульцев, взмыл в воздух, и в следующее мгновение отменный удар головой исторг из глоток зрителей торжествующий рев.

Ричард Блейд бросил скептический взгляд на картину всеобщего ликования, досадливо сморщился и махнул рукой. В этот сезон шотландцы были непобедимы, и исход матча - тем более, на их поле, - предугадать было не сложно. Плюхнувшись с размаху в жалобно заскрипевшее кресло, он закурил и мрачно уставился на экран телевизора.

Нет, перипетии футбольного матча его не слишком волновали. В конце концов, мир не перевернется от того, вкатят ли <���Волки> пару мячей в ворота <���Легиона Ливерпуля> или наоборот. И в том, и в другом случае публика получит свое - пару часов сильных ощущений и по бутылке спиртного на брата. За бутылку, правда, придется заплатить отдельно.

Блейд покосился на придвинутый к креслу столик. У него тоже была заготовлена бутылка - причем не дрянного виски, которое потребляли футбольные фанаты, а хорошего французского бренди. Он собирался откупорить ее в момент окончания матча. Только тогда, и ни минутой раньше! Отметив победу англичан или шотландцев, он выкурит сигару и отправится пообедать. Затем пошатается по Пелл-Мелл, заглянет в парутройку магазинов, выпьет стаканчик в баре <���Щит Уэльса>, а после этого...

Он снова поморщился. После этого делать было абсолютно нечего - разве позаботиться об ужине. Третья неделя отпуска проходила на редкость тоскливо, и Блейд чувствовал, что четвертую ему не пережить. Нет, не пережить! Даже с помощью французского бренди!

В душе у него была пустота, как на обратной стороне Луны. Можно считать, что во время последней операции он и в самом деле там побывал! Пустыни Северной Африки и Ближнего Востока оказались ничем не лучше, разве что немного потеплее . Два месяца Блейд, восходящая звезда британской разведки, агент суперкласса, гонялся в песках за неким арабским террористом словно фокстерьер за лисой. Ветер и дьявольская жара вымотали из него все силы, и в самом начале заслуженного отдыха, которым вознаградил его Дж., шеф отдела МИ6, он почти с восторгом предавался сладостному безделью. Однако Блейд обладал слишком энергической натурой, чтобы получать удовольствие от подобного времяпрепровождения дольше трех дней; едва его силы восстановились, как он затосковал. Что же еще могло заставить его включить телевизор? Профессии разведчика требовала умения видеть на порядок дальше и больше других, и ему претило на досуге подсматривать мир в замочную скважину.

Пожалуй, лишь две вещи порадовали бы сейчас Ричарда Блейда: неожиданный звонок шефа да бутылка с янтарной жидкостью, сверкавшая яркой наклейкой на расстоянии протянутой руки. Однако телефон молчал, а до конца матча оставалось еще с полчаса.

Несмотря на хандру, он все-таки взял на себя труд присмотреться к событиям на голубом экране. Там мелькали ноги и спины, головы и плечи, иногда сменявшиеся более широкой панорамой; судя по всему, битва шла всерьез. Шотландия давила, Англия огрызалась и отступала, фанатики на трибунах орали, как оглашенные, размахивая флажками и пустыми бутылками, чувствовалось, что еще немного, и они пустят их в ход.

Что ни говори, подумал Блейд, футбол - мужская игра. Она дает выход агрессивным мужским инстинктам, вполне заменяя добропорядочным обывателям схватки гладиаторов и бой быков. К тому же, футбол подогревает патриотические чувства и позволяет излить их - тем или иным способом. Год назад, в июле шестьдесят шестого, Господь сподобил его оказаться на стадионе <���Уэмбли> в сладкий миг торжества Британии, когда тысячи зрителей в едином порыве затянули <���Боже, храни королеву>. Это было так величественно!

Блейд снова бросил взгляд на экран. Кажется, на сей раз болельщики не собирались заниматься хоровым пением, предпочитая рукопашную - камера скользила по трибунам, выхватывая наиболее пикантные моменты начинавшегося побоища. Жаль! Национальный гимн, британский или шотландский, прозвучал бы куда величественнее, чем грохот пустых бутылок о пустые головы! Блейд припомнил, что и сам пел - тогда, в <���Уэмбли>, год назад - и пел с большим удовольствием. Правда, он был там не один, а с премиленькой блондинкой как, черт побери, она ему представилась?.. Джейн? - и его энтузиазм подогревали воспоминания о приятной ночи и надежды на следующую, не менее приятную.