Дмитрий Заваров - Системная ошибка

– Петр! Петр!

Обеспокоенный голос ворвался в сознание, как серия пощечин. Я открыл глаза, но тут же зажмурился от боли: вокруг был кристально-белый свет, и ничего кроме него.

– Как вы? Вы меня слышите?

Голос женский. Молодой. Я осторожно приоткрыл глаза: прямо перед лицом висели две женские груди, из последних сил цепляющиеся за край выреза рубашки.

– Можете говорить?

Осмелев, я распахнул глаза пошире. Белый потолок. Белые стены. Белокожая блондинка в белом халате. Вы издеваетесь? Я попробовал сесть, но тут же снова упал – макушкой приложился обо что-то белое.

– Осторожнее! – испугалась девушка.

Да, пожалуй, надо попробовать поосторожнее. Вторая попытка: медленно приподнялся, успешно миновал округлый выступ…

Я находился внутри капсулы, напоминающей смесь томографа с камерой для загара. Прозрачная крышка была распахнута. В глубине капсулы, там, где, по всей видимости, только что была моя голова, на белой поверхности подушки валялся серебристый диск. Нейрофон!

– Как вы себя чувствуете?

Девушка присела передо мной на корточки, и ее раздвинутые ноги в короткой юбке оказались прямо на линии моего взгляда. Любопытно.

– Нормально! – сказал я.

– Можете встать?

– А почему бы нет?

Я поднялся, прислушался к ощущениям: все функционировало в штатном режиме. Посмотрел на девушку: довольно симпатичная. А, ну да! Ее зовут Анна, она ассистент салона вживления нейрофонов. Я, соответственно, пришел сюда со своей покупкой, чтобы стать частью «нового яркого мира», или как там в рекламе… Что нужно было сделать? Нужно было залезть в эту вот капсулу, где меня планировалось погрузить в медикаментозный сон, за время которого все и должно было случиться.

Видимо, что-то пошло не так. Я на всякий случай потрогал голову за левым ухом. Но это лишнее: тот нейрофон на подушке – это мой нейрофон. Вряд ли они тут свои разбрасывают, учитывая их цену.

– Пойдемте в кабинет! – предложила Анна.

И пошла рядом, поддерживая меня за локоть, как больного. Мы вышли за дверь, и тут наконец глаза смогли отдохнуть: желтые стены, голубой пол, коричневая мебель. Анна усадила меня в глубокое кресло у журнального столика, сама уселась в соседнее. И уставилась на меня испуганными глазами.

– Что случилось? – спросил я, чтобы не затягивать паузу.

– Вы понимаете, – заторопилась она. – Я не могу точно сказать. Понимаете, Владимир Федорович, он ушел. У него обед. Видите ли, процедура вживления нейрофона, она длится не менее двух часов и сама по себе не представляет никакой опасности для здоровья. Поэтому присутствие врача, оно не… в нем нет необходимости. Владимир Федорович должен убедиться, что процесс начался – и все, дальше контроль передается ассистенту…

– Девушка! – я сопроводил окрик успокоительным жестом. – Мне не нужен Владимир Федорович. Хрен с ним, с вашим Владимиром Федоровичем. Что случил ось-то?

Она похлопала на меня своими тщательно обведенными глазами с накладными ресницами, как две бабочки под бровями забились. Я вежливо подождал, пока мозг девушки осмыслит мой вопрос. Но с этим явно не ладилось. Придется помогать.

– Нейрофон не встал? – спросил я.

– Нет! – трагично пискнула она.

– Почему?

– Я не знаю! Контакт, контрольные точки, определение маршрута… То есть все в штатном режиме. Владимир Федорович, он, когда убедился, что процесс пошел…

– Анна! – прервал я ее снова. – Анна! Вы слышите меня? Хрен с ним, с Владимиром Федоровичем! Слышите?

– Слышу.

– Мне-то теперь что делать?

– Я не могу сказать… Ведь нейрофон уже начал вживляться, он уже был внутри… И вдруг отказ. Мы первый раз сталкиваемся с таким случаем. Понимаете? Не то чтобы была какая-то серьезная статистика, все-таки в Москве на данный момент вряд ли наберется больше пары тысяч пользователей нейрофонов…

Она говорила и говорила, смешно стуча коленками друг об друга. А я рассматривал кофемашину на стойке мини-буфета и размышлял, успеет ли она сделать мне кофе до прихода Владимира Федоровича…

На улице ярко светило майское солнце, и покрытые свежей листвой тополя осторожно перешептывались на легком ветерке.

– Подержите.

Я передал Анне стаканчик, похлопал по карманам, определил сигареты и зажигалку, прикурил. Хорошо!

– Послушайте, Петр, – снова завела свою песню Анна. – Я не имею права вас задерживать, но ведь вы понимаете, что ваш случай – это серьезный инцидент. Давайте дождемся Владимира Федоровича.