Алекс Уайт - Чужой - Холодная кузница

Садлер хотел сделать это с тех пор, как только взглянул на эту дуру.

К тому же, что бы случилось, если бы она вернулась домой вместе с ним? Что бы она сказала? Лучше Дориану вернуться одному. Все, что ему осталось сделать, – это шагнуть в спасательный челнок и улететь.

Садлер не слышит скрежета, но чувствует вибрацию на палубе стыковочного дока. Что-то огромное перемещается по центральной стойке со стороны ПСиОСИ. Может быть, это открывается одна из аварийных переборок. Если это Блю, то нужно пошевеливаться.

Он торопится к разблокированному спасательному челноку, открывает дверь и забирается внутрь. Там нет атмосферы, но он изменит это, когда придет время бежать. Пока что директор просто смотрит по сторонам, пытаясь убедиться, что ему ничто не угрожает.

Дориан находит лежащего на полу Маркуса с застывшей на лице белой кровью. Вежливая улыбка синтета исчезла, сменившись выражением любопытства и оценки. Возможно, только таким образом андроид может изобразить подлинный страх. Или, может быть, Дориан так сильно разбил Маркусу лицо, что синтет больше не может выражать симпатию.

– Как поживаешь, приятель? – спрашивает Дориан.

Маркус отвечает, его слова не слышны в вакууме. Садлер желает спросить у Маркуса, какого черта он здесь делает, но для этого ему нужно разрядить атмосферу. Вместо этого директор подходит к открытой двери и выглядывает наружу в поисках источника восходящих вибраций.

Со стороны ПСиОСИ струится какой-то туман и мигают желтые сигнальные лампы. Щит поднимается, и перед Дорианом появляется обожженный и местами расплавленный погрузчик. Он прекрасно сочетается с остальной частью разрушенного стыковочного дока. В клещах одного из манипуляторов погрузчик с трудом несет огромный титановый ящик. Это контейнер для яиц. Машина больше не двигается с прежней легкостью – должно быть, он управляется с помощью автопилота.

Внутри Дориана вспыхивает гнев. Почему Марсалис все еще не оставляет попыток? Разве она не понимает, что проиграла? А может, знает о другом пути со станции?

И тут его сердце замирает.

Погрузчик несет контейнер для яиц. Блю смогла вернуться в тело Маркуса после того, как Дориан его выключил. Может быть, именно она и выпустила чудовищ на свободу, а теперь хочет отдать яйцо тому, кто придет ее забрать? Вероятно, эти яйца обошлись Компании в довольно скромную сумму, но для конкурентов они будут стоить гораздо больше.

Если Марсалис выпустила чудовищ, если она подвергла всех этой опасности… тогда она помогла Дориану раскрыть себя и заинтересовалась его новой индивидуальностью. Словно яд, эта идея убивает всю магию, которую он испытал, и озарения, которые на него снизошли.

Эта тварь все еще пытается победить.

С тех пор как директор прибыл сюда, Марсалис все время его оскорбляла, и у нее не хватает благоразумия, чтобы просто лечь и умереть. Она покорила ловцов. Она ударила его. А теперь, вероятно, она разработала план побега – план, который мог бы сработать . Даже если она не сможет уйти со станции, она способна легко покончить с собой.

Но Блю не заслуживает легкой смерти.

Дориан прячется, когда погрузчик пробирается сквозь обломки стыковочного дока. Дальняя аварийная переборка медленно открывается, и погрузчик исчезает из поля зрения. Рядом с жилым отсеком есть шлюз. Если Садлер пойдет по спирали вдоль внешней стороны центральной стойки, то сможет спрятаться от солнца и добраться до шлюза раньше, чем это сделает Марсалис.

И тогда Дориан показал бы ей настоящую невыносимую боль.

Когда Блю тащит свое тело вдоль центральной стойки, она придерживается одной стороны коридора. Если ловцы настигнут ее, этой меры будет недостаточно, но, по крайней мере, она сможет выиграть время. Блю всегда может притвориться мертвой.

Из того места в животе, где должны были находиться ее трубки, исходит неприятный запах – слабое предупреждение о чем-то нехорошем, например, о сепсисе. Если она не достанет антибиотики, то притворяться трупом и не придется.

Блю мельком замечает лазарет. Она так устала, так измождена. Дориан почти наверняка улетел без нее, а она все еще продолжает свою глупую затею. Каждый дюйм приближает ее к неизвестной цели. Взгляд снова направляется к медицинскому отсеку. Если она умрет, то обретет свою долю покоя. Она может переждать там в безопасности.

Блю скучает по инвалидным креслам. Первое, скорее всего, уже попало в гравитационное поле Кауфманна, превратившись в смесь углерода и шлака перед слиянием с одним из самых эффузивных источников энергии во Вселенной. Второе кресло сгорело в ее комнате. Здесь мало из чего можно собрать подобие третьего. Может быть, у нее получится достать чей-то офисный стул? Нет, тогда ее ноги будут просто бесполезно болтаться.