Владимир Атомный: Ингви фон Крузенштерн [СИ]

Взвыли собаки. Столько тоски слышится в их голосах, что меня одолело отчаяние. Совсем не воинское. Не боевое.

Отца я услышал не в общем эфире, а кровью — родовыми связями, которые недоступны посторонним. Он поднимает всех. Близится большой бой.

Обе мамы спешно оделись и побежали собирать детей. Отец прикрыв глаза замер. Лицо побелело и нахмурилось. Тут он воззрился на меня и строго говорит:

— Сын! Слушай и не перебивай. Против нас очень сильный враг. Вместе с Гретой собери всех, включая Руну и Сагу. Отступайте тайным ходом и доберитесь до Кальмара, там схоронитесь у дяди Бранда. Я навещу вас, как только закончится битва.

— А если не навестишь? — дрогнул мой голос в жуткой тишине комнаты.

— Духи на нашей стороне, сынок. Никогда не сдавайся, понял меня?! — спросил он с кривой улыбкой, знакомой многим даже за пределами земли Свеев.

— Понял! — расправил плечи я.

— Тогда бегом!

Я помчался выполнять приказ. Хорошо, когда есть могучий отец, знающий, как быть в реальном бою. Мне доводилось видеть только ссоры ярлов, да и те бывали редко, ведь отца знали, боялись и уважали.

Гретта успела всех одеть и собрать. С Биркиром мы встретились в дверях. Он крепко обнял меня и быстрым шагом ушёл во тьму главного зала, на зов отца.

Битва разразилась, когда мы дошли до люка тайного хода. Меня стало трясти от мощи устремившейся в эфир. Могучей волной, вихрем, ураганом! Как вулкан взрывается мощным грибом ввысь, с искрами и потоками уничтожающей лавы, так и сейчас эфир забурлил, закричал и взвыл. Мелких духов выжгло напрочь, средние бегут без оглядки, а сильным суждено биться, повинуясь приказам магов.

Я застыл в ужасе и потрясении, как и остальные из группы. Все мы в той или иной степени можем чувствовать эфир. И сейчас слышна не только родная магия, но и чужеродная. Мне стало жутко от её «привкуса». Некоторые из нападавших — просто чужаки, но от пары особо могущественных, веет могильным холодом. Или даже воняет, смердит мертвечиной. Это не замораживающий хлад Дикой Охоты, это именно ожившая мертвечина.

Придя в себя мы стали спешно спускаться во тьму лаза. У меня и сестёр есть ночное зрение, так что служим замыкающими. Другой магией пользоваться нельзя, ибо её могут засечь и тогда бегство будет под угрозой.

Мелкие дети всхлипывают, но держатся. Собралась целая ватага — как с отцовской стороны, так и с дядиной. Я веду группу лёгким бегом. Предстоит одолеть под землёй пару миль, прежде чем выйдем в окрестностях Кальмара.

Мир сотрясают удар за ударом. Даже тут, смягчённые толщей земли, они приводят в трепет. Становится ясно, что чины Генерала и Полковника у гальдрамадров — это не просто регалии. Что бы я там делал со своими фокусами? Биркир, — сейчас, спасаясь бегством, я могу признать его силу, — и тот наверняка только на подхвате. Прямого удара врагов ему не выдержать — это ужасающая мощь.

Боль в сердце. Сильная. Меня охватило отчаяние. Убит дядя, Хротгейр и обе жены, питавшие его маной. Я упал на колени. Сзади никто не налетел лишь потому, что Сага тоже остановилась, почувствовав то же. Малышня ударилась в плач.

Я сам реву, но безмолвно. Боги! Как же так?! Неужели возможно победить дядю на родной земле?!

В голову словно проникла тень, и я услышал бестелесный голос:

— Беги, человек! Скорей!

Не в силах удивляться, поднялся и продолжил бегство.

Ещё удар — Биркир при смерти. Руна не выдержав послала пучок магической силы с исцеляющим эффектом. Я только безмолвно рот раскрыл в крике. Странный дух в голове завыл, словно поджариваемый заживо.

Почти мгновенно ощутил колдовской взор главного из врагов. Он нашёл нас. В предчувствии ёкнуло сердце и почти тут же стены задрожали.

Крик ужаса вырвался из глотки. Я попытался противопоставить чужому заклинанию своё, но дикая сила отбросила и хлестнула не щадя. Стены тоннеля резко схлопнулись, давя в себе жизни и предсмертные крики всех нас.

Вокруг возникло свечение глубокого фиолетового цвета. Некая сила спасла меня, но и только. Не чуя души, с ужасом осознал, что все дети мертвы. И Гретта, и сёстры.

Ко мне прорвался голос мамы:

— Сынок, родименький! Беги. Мы не удержим их мощь. Ты выжил, я вижу. Прошу тебя, отомсти за нас, когда станешь сильным. Я задержу врагов и прикрою тебя.

— Мама, — всхлипнул я, оседая наземь.

Её не стало. Она умерла героически, истратив силу досуха. И вызвала такой огненный вихрь, что один за другим стали дохнуть враги. Не помня себя побежал дальше.