Олег Тарабан - Чужое небо [litres]

Путник гладил волосы Толика.

Он находился рядом с покойным в подвале и не поднимался наверх до тех пор, пока не взошло солнце, осветив жуткую школу мягким утренним светом.

Путник посмотрел на сталкеров полным боли и тоски взглядом. Казалось, что он постарел лет на десять за эту ночь. Не проронив ни слова, Игорь медленно прошел мимо друзей, направляясь к выходу из школы. Пух заметил у него в руке какую-то безделушку. Присмотревшись, понял, что это серебряная цепочка со следами крови. Скорее всего, Путник снял ее с брата.

– Постой, друг, – позвал парня Рубик. – Не уходи.

Тот обернулся.

– Мы с Пухом понимаем, как тебе тяжело. Прими наши соболезнования. Мы знаем, каково это – терять близких. Если хочешь, мы поможем тебе отомстить. Ты только скажи, и мы сделаем все, что в наших силах. Только попроси.

– Кому вы собрались мстить? – охрипшим голосом спросил Путник. – Психу этому? Так он уже мертв. Зоне? Что могут сделать ей трое никчемных людишек? То-то и оно, что ничего. Единственный, кто заслуживает наказания, это я сам. Толик погиб из-за меня, понимаете? Это я потащил его на эту долбанную экскурсию, из-за меня он умер такой чудовищной смертью, лишился всего, что у него было и могло бы быть! Я и только я виноват в этом! Так что если и мстить кому-то, так только мне!!

– Игорь, послушай… – Пух решил обратиться к парню по имени, чтобы хоть немного достучаться до него.

– Игоря здесь больше нет! Он умер там, в подвале. Остался навеки гнить за свои грехи. Игоря больше нет… Я – Путник. И будь ты проклята, Зона, если это не так.

Неловкое молчание затянулось на пару минут, но Пух решил нарушить его, спросив:

– Так ты останешься с нами? Можешь не спешить с ответом, хорошенько подумай.

– Нет. Не останусь. Это мое окончательное решение. Мне нужно побыть одному. Обдумать, как жить дальше.

– Понимаю. Но если вдруг передумаешь… знай – мы всегда будем тебе рады.

– Почему?

– Ты стал для нас своим человеком. Есть в тебе что-то такое… Не знаю, как это описать. Но думаю, ты понял.

– Понял, – согласился Путник и не солгал. Он тоже чувствовал себя комфортно рядом с этими людьми, но тем не менее не мог позволить себе остаться с ними. Не заслужил подобного. Теперь у него был один путь – это путь одиночки. Жизнь и дорога отшельника. Он так решил, и теперь ничто не способно было изменить его решение. – Можно попросить вас кое о чем напоследок?

– Проси, – сказал Пух.

– Помогите мне похоронить Толика. Хочу, чтобы все было по-людски. Не могу бросить его там. Не заслужил он подобной участи.

– Хорошо, – доставая саперную лопатку из рюкзака, ответил Рубик.

Сталкеры управились с выкапыванием ямы за четыре часа. Копали по очереди, периодически сменяя друг друга. Решили похоронить Толика под большим старым дубом, который до сих пор боролся с аномальным излучением Зоны, оставаясь таким же здоровым и сильным на вид, как и тридцать лет назад. Когда холодеющее тело усопшего опускали в могилу, Путник невольно заплакал. Слезы ручьями потекли по его щекам, падая на покойника. Игорь не замечал этого даже когда закапывал тело. Он решил сделать это в одиночку. Закончив, нашел несколько досок и смастерил некое подобие креста, установил на могилке.

Путник не знал, сколько времени прошло, но прощание было достаточно долгим, ноги успели онеметь, а слезы высохнуть. Неуверенно поднявшись, он вошел в школу, подошел к друзьям и сказал:

– Все. Надеюсь, мы сделали все правильно. Мне пора.

– Так, может, ты все-таки пойдешь с нами? Погибнешь ведь один.

– Нет.

– Не глупи, друг. Мы понимаем, как тебе тяжело, но ведь это явное самоубийство.

– Простите, но нет. Я уже говорил – это мое решение, не нужно пытаться меня переубедить. Я пойду один. Мне это нужно.

– Хорошо, больше не будем тебя отговаривать. Поступай как знаешь. Но если что – найди нас. Мы всегда примем тебя, если, конечно, будем живы.

Путник по очереди крепко пожал руку каждого, после чего развернулся и медленно пошел куда глаза глядят. Его не волновало, выживет он или нет. Ему нужно было лишь одно – одиночество. По крайней мере, сейчас.

Пух с Рубиком провожали парня взглядами, пока он не скрылся за горизонтом. Смотрели, как тот уверено идет в неизвестность. Глупо, конечно, было отпускать его одного, но он сам этого хотел. Пух надеялся, что все у него будет хорошо и они еще встретятся, посидят за одним столом, вспомнят былые времена. Он еще не знал, что этому не суждено было случиться.