Владимир Перемолотов - Тестировщик миров [litres]

Про себя я добавил: «Если повезет…»

Везение прекратилось на третьем шаге. Одна из дверей открылась, и оттуда вышел молодой человек в униформе.

В руках стюард держал хобот пылесоса. Он занимался делом и поэтому заметил нас не сразу – пылесос сопротивлялся, не поддаваясь укрощению или же не желая покидать комнату. Товарищ стюарда оставался внутри, но, увидев перемены в лице напарника, тоже выглянул в коридор.

Глаза их распахнулись, но я движением руки остановил вал любопытства.

– Господа! Прошу спокойствия. Спецоперация, господа…

– А-а-а…

Я не дал вопросу покинуть горло коридорного, значительно повторил:

– Спецоперация… – и глазами показал на автомат. Аргумент сработал.

– А-а-а!

Коридорный сноровисто закивал, соглашаясь, что это хороший повод для того, чтобы почти десятку вооруженных и разномастно одетых людей бродить по гостинице. Ткнув в одного из уборщиков пальцем, я приказал:

– Покажи-ка нам, любезный, где тут самый короткий путь к запасному выходу…

Так. Поверил… Повел… А что у нас там у противника? Безо всякой надежды на успех я трижды хлопнул в ладоши…

И чудо произошло! Кажется, я все тот же майор.

– Сеньор майор! Дверь!

Те двое, каких я послал в авангард, были не деревенскими парнями-первогодками, которых могла удивить какая-то дверь. Повидали разного. Видимо, им попалась не просто дверь, а что-то особенное.

– И что?

Сержант развел руками и выдал минимум информации:

– Раньше тут таких не встречалось…

– Раньше тут вообще ничего такого не было, – проворчал кто-то из темноты позади меня.

– Разговорчики! – прикрикнул я.

Хождение по бесконечному лабиринту действовало на нервы не только мне. У младших чинов это проявлялось словесным поносом.

– Покажите…

Дверь и впрямь оказалась не от мира сего. В смысле – не от этого мрачного подземного мира. Меня ждал не грязный заляпанный люк, не металлическая преграда с поворотными рукоятками, не прочная дверь газоубежища а… дверь. Хорошего дерева, лакированная, с блестящей, словно только что начищенной медной ручкой… Такой не в подвале стоять, а…

– Это прям из подвала и в кабинет господина полковника… – пробормотал пораженный дверными излишествами сержант.

– Только что господину полковнику в подвале делать-то? – возразил ему кто-то.

– Разговорчики! – повторил я. – Выключить свет…

Не хватало еще обозначить себя фонарями и наскочить на засаду. Когда истоптанный нами коридор погрузился в темноту, я приложился ухом к дереву.

За дверью бурлила жизнь! Слышался говор, что-то звенело, то и дело общий шум перекрывали повелительные возгласы. Не став гадать, что там такое происходит, я потянул дверь на себя. В ту же секунду на меня обрушился водопад звуков и запахов. И каких!

Пахло едой. Не каким-нибудь скудным армейским пайком, а чем-то изысканным – фруктами, хорошим жареным мясом, даже цветами пахло и парфюмом! Музыка и женский смех добавили новых впечатлений, но… За дверью было все это, но не было света… Абсолютная тьма, покрывавшая зал, а, по всему судя, это именно зал ресторана, не давала ничего увидеть. Очень быстро эти два понятия «темнота» и «ресторан» сложились в моей голове в одно название «Эксельсиор». Я слышал, что только в этом отеле есть ресторан, в котором оригиналы обедают в полной темноте. Говорят, что вкус пищи при этом ощущается как-то по-особенному. Я потянул воздух носом, ловя запахи. Да… Не исключено, что в этом действительно что-то есть.

И все же я не мог исключить, что в этой вкусной темноте вместе с богатыми, орудующими столовыми ножами и вилками, прячутся люди с автоматами и пулеметами.

– За мной. Тихо!

Осторожно, стараясь не скрипеть дверью, мы полезли наружу. Спустя несколько секунд я уже понял, что ошибся. Ощущение самосохранения, которое меня еще никогда не подводило, подсказывало, что нет тут опасности для нас. Эта изысканная темнота могла бы послужить прологом к чудесной ночи в изумительной компании длинноногих обладательниц дорогого парфюма, а не к ночному марш-броску или автоматной очереди в спину.

– Что угодно господам военным? – раздалось у меня над ухом. – К сожалению, к нам с оружием нельзя… – В голосе скользнула насмешка. – Из оружия у нас допускаются только ножи и вилки.

Я повернулся на голос и схватился за чье-то плечо. Мне хватило мгновения, чтобы выстроить логическую цепочку – нас видят в темноте, значит, у голоса есть прибор ночного видения, следовательно, это официант или кто-то из обслуги – как-то ведь должны тут обслуживать толстосумов, не обливая вином и не опрокидывая соусники на их фраки и вечерние платья…