Владимир Перемолотов - Тестировщик миров [litres]

– Это же улица Горького… – понял я. От этой мысли все стало четким, словно надел очки. Под деревом, в окружении кучки молодежи, я увидел нескольких ребят, игравших на гитарах.

«Бред какой-то… – мелькнула в голове мысль. – Откуда тут все это?»

Толпа слушателей расступилась, и из нее вышел знакомый генерал. Недовольно шевеля седыми бровями, произнес:

– Н-да-а-а, товарищ майор. Мы вас к званию собрались представлять, а вы вот где, оказывается, ходите… Ну-ну… Нехорошо…

И пошел дальше, размахивая взрывной машинкой. Захотелось ответить что-то непочтительное генеральской спине, но вместо генерала передо мной возник танк. На башне, свесив вниз ноги, сидел программист Алексей. Был он в клетчатой рубахе, белых штанах и каске. В руках держал чайник.

– Гниленького не примешь? Портвейн «Агдам»!

И, не слушая ответа, поднес носик чайника к губам. Я глотнул, закашлялся… Люди вокруг пропали, исчез танк и…

Как это бывает в первый миг пробуждения, когда еще не ясно, где явь, а где сон, я молчал, разглядывая Зорбича. Узнал наконец. В воздухе витал явный спиртовой запах. Я с усилием выдохнул и сел на корточки. Первой мыслью была такая: интересно, это – глюк игры или у меня ум за разум заходит?

Лавина наверняка снесла нас вниз. К счастью, не в ад. Во всяком случае, не в христианский ад. Это я сообразил, едва пришел в себя – вокруг царил холод. В тускловатом свете фонаря увидел, что вокруг лежит снег, кое-как растолканный в стороны пришедшим в себя чуть раньше Зорбичем. Свет вокруг дарил такую белизну, что казалось, нет на свете никаких других цветов, а только оттенки белого…

– Живуч человек! – одобрительно сказал одноногий, наблюдая за мной. – С самолета падал, со скал падал, и стреляли в тебя, и гранатами, и снегом заваливало, а ты все как новый!

Прежде чем ответить, я ощупал себя, проверяя, не преувеличивает ли товарищ. Оказалось – нет. Не преувеличивает. Потерь вроде бы не наблюдалось, хоть за это упущение Алексею спасибо.

– А что ты хочешь? Экспортное исполнение…

Я покрутил головой. Все оказалось в порядке.

– Откуда спирт? – поинтересовался я чуть погодя.

– Оттуда… – Зорбич кивнул на разобранный протез. – Гидросистема. Мы без сознания почти час в снегу пролежали, вот я и решил живой водой окропиться. Флягу унесло, зато нога осталась.

– Твою ногу надо за спиной носить, – поднимаясь, сказал я.

Сверху сыпануло снегом. Я поежился… Пришло время разобраться с тем, куда нас занесло.

– Не понял? – поднял бровь Зорбич. – Что ты против моей ноги имеешь?

– Как рюкзак, – объяснил я, оглядываясь. Толку от этого было чуть – смотреть там не на что. Снег кругом, один снег. – Колбасы у тебя там, случаем, нет?

– Зря смеешься, – усмехнулся в ответ Зорбич.

– А я и не смеюсь, – ответил я. – Насчет колбасы разговор совершенно серьезный. Рюкзаки-то наши где? Оружие?

Зорбич пожал плечами:

– Как-то пока не до них было…

Несколько секунд мы ковырялись в снегу, пытаясь обнаружить хоть что-нибудь, но тщетно. Только снег, лед и холод, скрепляющий их в единое целое.

– Похоже, что рюкзаки наши те ребята с собой в царствие небесное забрали.

Я потер озябшие руки. За шиворот посыпались ледяные крошки. Премию игроделам!

– Ну-ка свет выключи…

Фонарь щелкнул, и наша нора погрузилась в темноту. Я повертел головой, отыскивая хотя бы намек на свет, но напрасно. Темнота вокруг казалась абсолютной, только, несмотря на это, во мне жила уверенность, что подсказка есть. Ее не могло не быть… Игра-то идет. Президент жив. Станция не разрушена… Может быть, компьютер завис? Да нет. Быть того не может. Скорее всего, игровая жизнь готовит нам очередной сюрприз. Еще немного, и она двинет нас, как фигурки на шахматной доске. Черное поле, белое поле, потом опять черное… Чья-то воля, чье-то желание… Каприз…

– Это я уже пробовал, – сообщил товарищ из темноты, оторвав от размышлений. – Нигде ничего не видно…

Я промолчал, и Зорбич снова включил фонарь. Свет вычертил наши силуэты на белоснежной стене. Я ткнул рукой в ближнюю. Мой спутник скривился и покачал головой, показывая, что и это он уже делал.

– Ты давай ногу собирай. Приводи в боевое положение…

Товарищ занялся делом, а я продолжил смотреть по сторонам, ожидая хотя бы намека. Не может его не быть, выхода!

«А если подсказки нет, то, значит, все должно быть очевидно», – подумал я. Подойдя к противоположной стене, я навалился плечом, и, обрушив пласт снега, рука проскользнула в глубину… Вытащив руку, заглянул в получившуюся дыру. Темно, пусто, холодно. Точно так же, как и тут.