Михаил Казьмин - Делай что должен

– Да уж, – кивнул Лозинцев. – И не поспоришь, все логично.

– Ну вот. А уже агенты Демконфедерации на Фронтире задействовали свои связи с пиратами.

– Вы считаете, что эти связи были?

– Дмитрий Николаевич, вы мне что, экзамен устраиваете? Ну конечно были! Негр этот, Фарадей, он же явно не только в Интерполе служит! Он же прикрывал тех, кто с биосканером искал на «Чеглоке» следы вашего присутствия. А искали их именно разведчики. Или контрразведчики, как там у вас это называется?

– Да, вы мне тогда написали, спасибо. Но вы продолжайте, Роман Михайлович, продолжайте.

– И пиратов на меня навел, скорее всего, тот же Фарадей. На «Чеглоке» у них что-то не сложилось, и они решили похитить меня. Я так думаю, чтобы выбить из меня сведения о пассажире. То есть о вас. То же самое и на Скраггенхольде было – меня приказали взять живым, а Хайди убить. Наверняка же главари мятежников дали приказ не сами по себе, им-то откуда о нас знать? Тем более, выдернули нас из гиперпространства на Скраггенхольд масс-бомбой, запущенной именно с корабля тех же самых пиратов.

– Ну что ж, – Лозинцев прислушался к каким-то своим мыслям и кивнул, на этот раз не Роману, а явно самому себе. – Ну, чтобы не оставалось неясностей, я вам тоже кое-что расскажу. Только я вас попрошу чайку организовать, хорошо?

Как и в прошлый раз, Дмитрий Николаевич выложил к чаю большой покровский пряник. Специально, что ли, повторяет все, что было в прошлом полете? – подумал Роман.

– Так вот. – Лозинцев отставил опустевшую чашку. – Утечку информации из Ариенбурга наши германские коллеги отметили еще года полтора назад. Уходили сведения о действиях Райха на Фронтире. Сначала это было проблемой только германцев, но Фронтир, сами же знаете, это такое замечательное место, где интересы России, Райха и Запада переплетены в тот еще клубок. В общем, когда эти утечки начали портить жизнь и нам тоже, мы с германцами взялись работать совместно.

– Вы к ним обратились? Или они к вам? – поинтересовался Корнев.

– Ну, Роман Михайлович, вот эту тему давайте не поднимать. Спецслужбы, они на то и спецслужбы, что некоторые вопросы в их работе и особенно взаимоотношениях разглашению не подлежат. Да это и не важно. Важно то, что было установлено: очень часто уходят сведения о перемещениях немецких и иногда наших агентов между Райхом и Фронтиром. Улетает наш агент, скажем, с Мориона на Райнланд, а оттуда на Тексалеру, чтобы следы запутать. Смотришь, а на Тексалере его уже сразу встречают и хвост приделывают…

– Хвост – это слежка? – решил уточнить Корнев.

– Да. Так вот, решили для выявления источника утечек подсунуть шпиону такую приманку, о которой сообщить он был бы просто обязан. Приманку в виде меня. Но не Лозинцева, а Фомина, потому что его портрет должен держать при себе каждый уважающий себя западный шпион, – Лозинцев довольно хихикнул. – А репутация у этого Фомина на Фронтире такая, что за ним следили бы издали, тщательно маскируясь и опасливо прячась. Поэтому и понадобился кто-то, кого увязали бы с Фоминым, но следили за ним не так осторожно.

– А тут подвернулся капитан-пилот Корнев? – спросил Роман.

– Подвернулся? – Лозинцев сделал паузу, давая собеседнику возможность самому понять глупость своих слов. – Знаете, сколько таких капитанов да пилотов мне пришлось перебрать?! И правильно, что не знаете, а то загордитесь еще.

– А почему выбрали меня? – Корнев и правда был на полпути к тому, чтобы загордиться, но пока что удивление оказалось сильнее.

– Так вы же офицер. То есть на вас имеется подробное личное дело с психологическим портретом и характеристиками по всем показателям. А поскольку я тоже офицер, причем весьма специфический, то получить к вашему личному делу доступ мне было несложно.

В рубке «Чеглока» повисло молчание. Лозинцев, добродушно улыбаясь, смотрел на Корнева, явно ожидая его реакции. А Корнев пытался сообразить, зачем Дмитрий Николаевич вообще устроил этот сеанс воспоминаний и рассказов. В то, что просто так, чтобы удовлетворить его, Корнева, любопытство, Роман не верил совершенно. А зачем – не понимал. И поэтому просто решил спросить – прямо и в лоб.

– Дмитрий Николаевич, а зачем вы мне эту вашу шпионскую премудрость рассказываете?

– Ну, во-первых, вы вправе знать, что было причиной ваших приключений. Тем более, вреда это знание никакого не принесет…

– Да уж, приключений, – не очень вежливо вставил Корнев. – Хорошо хоть жив остался.