Франсис Карсак - Том 4. Пришельцы ниоткуда

— Но что вы будете делать теперь, Анна? Ведь Берандии больше нет.

— Подчинюсь Хьюго, Акки, если вы того пожелаете. Вот его последнее письмо!

Она вытащила из-под корсажа сложенный вчетверо листок, второпях вырванный из записной книжки. Акки прочел:

Дорогая Анна!

Берандии больше нет! Минуту назад рядом со мной погиб последний инструктор. Я лишь чудом остался в живых. и уже скоро тоже, в свою очередь, исчезну во мраке.

Я полюбил вас, когда вы были еще маленькой девочкой, и однако же знаю, что вы меня не любили. Постарайтесь выжить, спрячьтесь. Клин, синзун, мне недавно говорил, что, если инструкторы не будут выходить на связь десять суток, для выяснения причин сюда незамедлительно вышлют новую экспедицию. Сойдитесь с Акки, которого вы не переставали любить, и попросите его позаботиться о нашем сыне. Я хотел бы, чтобы он тоже, если, конечно, имеет к этому способности, стал координатором, одним из тех людей, которым поручено навсегда погасить пожар войн. Это самая прекрасная судьба, о какой только можно мечтать. Прощайте, Анна. Враг возвращается. У меня еще есть один фулъгуратор, и я заставлю их дорого заплатить за мою смерть. Прощайте, любовь моя.

Акки вернул ей письмо, не стыдясь выступивших на глазах слез:

— Это был Человек большой буквы, Анна, и его сын сможет им гордиться. Я позабочусь о его будущем. Мы вместе позаботимся о его будущем... Что там, Хассил?

Лицо хисса выражало свирепую радость.

— Он заговорил, или, скорее, мы сами вытащили из его мозга все необходимые сведения. Это раса, которая только недавно открыла примитивный способ межзвездных полетов и после уничтожения жителей одной соседней с ними планеты собиралась продолжить эту небольшую игру.

— Перевоспитание возможно?

— Нет! Тип «2», хуже не бывает.

— Что же тогда?

— Ты и сам знаешь. Килсим на их планету!

— Я рад, что не мне предстоит принять это решение. С меня хватило теранцев!

— С меня тоже, Акки. Но это неизбежно.

— Что такое килсим? — поинтересовалась Анна.

— Прибор, с помощью которого мы вновь зажигаем солнца, когда их гасят мислики, дорогая. Планета этих существ будет превращена в раскаленный газовый шар.

— Что ж... Уж я-то, Акки, колебаться бы точно не стала!

— Оставим ненависть, она бесплодна. Взгляните лучше сюда!

Ксилл вернулся в нормальное пространство. На экране сияли тысячи звезд. Одна из них, совсем близкая, с синеватым оттенком, сопровождалась целой вереницей планет.

— Это Иалтар, который будет нашим солнцем! А вот Элла, Марс, Рессан! А вон та звезда — солнце Новатерры. И в этой галактике, как и в других, тысячи земель, и на каждой из них живет какое-то одно человеческое сообщество! И все эти миры — наши, дорогая, наши навсегда!

Роман «Этот мир — наш» появился в 1960 году, в разгар Алжирской войны. Принимая во внимание сюжет книги, для обозревателей и критиков того времени было заманчиво увидеть в этом конфликте источник вдохновения автора, что и случилось. Напрасно Франсис Карсак несколько раз заявлял публично и очень часто в частных беседах, что все обстоит вовсе не так, — ничто не помогало. Миф — а это и есть миф — уже устоялся. В статье «Памяти Франсиса Карсака», вышедшей в журнале «Фиксьон» вскоре после его смерти, Клод Шейнис писал: «Мне остается сказать о твоей деликатности, которая вынудила тебя заявить, что «Этот мир — наш» не имеет ничего общего с алжирской драмой...» А в рубрике «Литературная жизнь» газеты «Ле Монд» Филипп Кюрваль утверждал, что «одним из его наиболее законченных произведений является роман «Этот мир — наш», жестокая притча на тему Алжирской войны».

Так ли это в действительности?

I Хронология

Прежде всего — если только Франсис Карсак не обладал способностью «проникать мыслью в будущее», как провидец Сиан-Том, хисский пророк, — Алжирская война не могла «материально» вдохновить его на создание романа «Этот мир — наш» по той простой причине, что план романа существовал уже в 1952 году (вероятные даты: октябрь или ноябрь), а 82 первые страницы были написаны между декабрем 1953 и февралем 1954 года. Если быть более точным, «Этот мир — наш» был написан за четыре этапа:

Декабрь 1952 — май 1953: пролог и стр. 1-14; и главное, составление первоначального плана произведения, который (тут я воспроизвожу то, что написал тогда мой отец...) был следующим: