Анатолий Матвиенко - Последнее испытание [CИ]

– Не вас, а нас. Привыкайте, не «мы» и «вы». Только «мы». Все вместе. Иногда личные местоимения значат очень многое, – Олег встал. – На самом деле, Франк и Агнесса, я очень рад, что вы здесь. Добро пожаловать в новую жизнь.

46. Земля. 5.03.1674. Преображенское

Казармы на севере-востоке от Москвы, небольшой поселок вокруг, река Яуза, неподалеку Немецкая слобода — маленький кусок Западной Европы в глуши Московии. В этом углу силами нескольких французских военспецов создавалась русская армия нового типа.

Маршал Франции Диего Родригес впервые прибыл на Русь. Он должен был понять, насколько царская армия готова к походу на крымских татар. Генерал фон Бокен, ветеран главных битв войск Единого Бога, начиная от Валанса против французской армии и кончая руководством французского контингента в составе восточной группировки при сражении на Суэцком перешейке, был весьма невысокого мнения о перспективах русских сухопутных сил.

– Герр маршал, порочен принцип формирования армии. Большая часть русского войска есть зольдаты, призываемые на кампанию. Они есть нонкомбатанты, непрофессионалы. Каждый помещик обязан выставить всадник с каждой сотни четвертей земли. Не есть профессиональное ядро, вокруг которого могли собрать зольдат из призывников. Стрельцы и казаки формально кадровые военные, но имеют другие занятия, без война. Русиш рейх не имеет золото на постоянную армию.

Родригес согласно кивал головой. Что может позволить себе экономически слабое государство с абсолютным преобладанием натурального хозяйства? Лишь собрать ясак пушниной и продать в Европу. Так русским удалось оплатить вооружение войска для последней войны с поляками. При этом некоторые породы ценных пушных зверей исчезли. Что-либо иное добывать или производить на экспорт невыгодно. Отсутствие нормального торгового сообщения с Европой делает логистику доставки весьма затратной.

Огромная аграрная страна не в состоянии себя даже прокормить. Урожайность зерновых – в лучшем случае три пуда зерна собранного на пуд засеянного. Русичи пытались разводить картофель, но знаменитый мракобес патриарх Никон, расколовший православных, отличился и тут, прокляв иноземный клубень. В Московии еще не было царя, который мог поехать в Европу, лично отобрать мешок семенной голландской картошки и прислать в столицу. Главное, чтобы ни одно темное существо, полагающее себя умнее других в силу церковного сана, даже не вздумало вякнуть против воли самодержца.

Все, что удалось выбить при подготовке к походу, это заблаговременную мобилизацию всего одной дивизии под французское оружие да сбор 15-тысячной армии в составе дворянской кавалерии, московских стрельцов и двух рейтарских полков нового строя.

Пока в Воронеже срочно готовили струги – большие плоскодонные весельно-парусные лодки до 30 метров длиной, рассчитанные на транспортировку армии до устья Азовского моря и Таганского Рога, фон Бокен пытался сколотить из вверенной ему толпы нечто, напоминающее регулярную армию. Преображенская дивизия, как и другие, традиционные соединения русской армии, должны успеть к выходу из Воронежа к 1 мая.

После того, как сокрушенная Османская империя потеряла флот, Крымское ханство утратило всякую зависимость от турок, но и лишилось их поддержки. Контролируя Крым и большую часть северного побережья Черного и Азовского моря, хан блокировал выход Руси к южным морским торговым маршрутам. Территория ханства населена крымскими татарами, потомками половецких степняков, монголов, ногайских татар и других народов северного Причерноморья. Там же осталась значительная часть осман, переселившаяся в эпоху турецкого доминирования. После ослабления Порты площадь ханства увеличилась. Турецкая крепость Азов стала татарской, как и все устье Дона.

Но не только перекрытие торговых путей и владение обширными территориями заставило миссионеров подталкивать Русь к войне с ханом. При наличии множества мирных договоров никто не мог убедить татар забросить их любимый промысел – угон в рабство русских людей. Огромные отряды, не торопясь, подымались вверх по берегам Дона и Днепра, высматривали деревеньки покрепче и забирали всех от мала до велика. Пленные доставлялись на многочисленные невольничьи рынки, самый известный из которых был в Феодосии, которую на турецкий манер называли Кефе. Оттуда на кораблях живой товар попадал в Трапезунд, Самсун или Стамбул, еще раз перепродавался и шел конечным потребителям. Захват французами Константинополя лишь перенаправил товарные потоки. Неустойчивая ситуация, при которой буфером между татарами и западнорусскими землями работали запорожские казаки, была на руку тем из них, кто предпочитал налеты в составе бандформирований, а не государеву службу.