Анатолий Матвиенко - Последнее испытание [CИ]

Свою речь на латыни перед собравшимися он долго полировал с Робертом Ли, переделывал, репетировал и, в итоге, начал совсем по-другому.

– Уважаемые духовные пастыри человечества! Нас разделяет многое. У нас различные представления о Боге, о ритуалах и молитвах, о допустимом и греховном. Мы готовы умереть за свои убеждения. Но есть общее, что объединяет. Это – вера в Бога, великого и всемогущего творца, дарящего нам свою любовь, призывающего к добру, порицающего грех и оставляющего нам, смертным, свободу выбора между добром и злом. Я бесконечно ценю ваш нелегкий труд по несению в души разумного, доброго, вечного. Принадлежа к церкви Единого Бога, которая признает и уважает святых и пророков всех собранных сегодня конфессий, не претендую на истину, ибо ее ведает один Бог, а приравнивать себя в знании Богу есть грех гордыни. Послав на меня суровое испытание за грехи мои тяжкие, Господь лишил меня глаз.

Олег сорвал повязку. На лице с остатками шрамов от ожогов зловеще зияли пустые глазницы. Зрелище жуткое, но на исходе XVII века таким сложно кого-либо удивить. Переводчики с латыни тихо бубнили перевод для священнослужителей, не понимавших римское наречие. На ощупь вернув черную ленту, он продолжил.

– Я вознес молитву, и Бог даровал мне зрение. Я вижу вас, ваше преосвященство, и благодарю за вашу сдержанность при рассмотрении обращения Карла II о призыве католиков Европы на борьбу с нашей республикой в трудный для Франции час, – Сартаков приблизился к итальянцу и поклонился ему.

– Неоценима помощь Русского царства и Святой Русской Православной церкви в обуздании шведского короля Карла ХI, покусившегося на православные восточные земли Литовского княжества, – Олег выдержал почтительный поклон перед митрополитом.

Обходя всех, он нашел уважительные слова для каждого. Мулле напомнил, что лично сам стоял в латах с окровавленным мечом на Храмовой горе, удерживая фанатиков от разрушения мечетей, и поблагодарил мусульман за понимание непростой ситуации.

Продемонстрировав настоящее чудо видения без глаз, произнеся прочувствованную речь, президент добился ошеломляющего успеха. К сожалению, эффект был недолгим. При ознакомлении с текстом временного договора о совместном доступе к святыням все нашли не устраивающие свою сторону моменты. Тогда он решил поднажать.

– Впервые за столько лет мы собрались в Иерусалиме, – усиленный техникой голос загремел в стиле «святого» Клинтона. – Прошу перед лицом всемогущего Бога отбросить мелкосуетные интересы, подумать о Всевышнем и людях. Можно до скончания века обсуждать условия и не допускать верующих к святым местам. Если так, церковь Единого Бога сама возьмет под контроль все храмы Иерусалима и будет по своему усмотрению пропускать туда паломников.

Президент выдал еще несколько фраз в том же духе, подталкивая священников к простой мысли – подписывайте или вообще ничего не получите. Потом подал сигнал Пернье. Он торжественно подошел к столу и один за другим подписал все экземпляры договора. Следующим, как и следовало ожидать, поднялся митрополит. Русская Православная церковь представлена в Израиле очень слабо, договор значительно расширял возможности. Святой отец торговался лишь потому, что не хотел отдавать свой кусок другим спорящим. Потом зрячий слепец обратился по-арабски к мулле и напомнил, что христианин из Франции отдал жизнь, защищая Аль-Акса, так неужели мусульмане сами отказываются от прав на свои мечети? Дальше – проще. Последним расписался раввин, и правильно сделал, потому что и христиане, и мусульмане с предубеждением относились к неверному и христопродавцу в одном флаконе, не взирая, что договаривались о разделе влияния на территории еврейского государства; без визы ребе вся затея оборачивалась фикцией. И именно с раввином была проведена наибольшая подготовительная работа.

Маленькая церковь Единого Бога, скорее застолбившая присутствие данной конфессии в Святом городе, чем реально способная обслужить народные массы, была освещена паржским папой. Здесь Жан Пернье объявил Олега Ширака и Джей Луис мужем и женой. Республика, наконец, получила первую леди.

– Поздравляю молодых. А теперь объясни, чего ты добился, поделив мой город между столькими противоборствующими силами.

– Биньямин, дорогой. Не пытайся делать меня врагом своей нации и религии. Ты прекрасно знаешь, что Иерусалим скоро выплеснется за периметр стен. Большой город, столица еврейского национального государства. Международный мандат, и то временный, распространяется только на историческую часть. Если считаешь, что я мало сделал для освобождения Ближнего Востока от османов и основания Израиля, плюнь мне в глаза.