Юрий Литвиненко - Дорогами апокалипсиса [СИ]

— Убери ты ноуты, — возмутилась подошедшая падчерица. В коротком халате, туго обтягивающем крутые бёдра и аппетитную попу, ниже длинные, стройные, но далеко не худые ноги. Шикарные большие полушария грудей чуть ли не вываливались из разошедшегося ворота халата. Тёмные волосы собраны в толстый хвост, спускающиеся ниже лопаток. Карие с хитринкой глаза, аккуратный носик, яркие улыбающиеся губы.

Когда она склонилась над столом, расставляя остатки принесённых тарелок, я невольно залюбовался ею. Захлопнул крышки ноутбуков и убрал их на диван, рядом с собой. Действительно, сейчас они совсем ни к чему. Лена, поставив всё на стол села на диван рядом со мной:

— Ну что, наливай?

— Начнём с шампанского?

— Давай. Всё равно в голове уже ничего не осталось, будто и не пили, — согласилась девушка и, подождав пока я налью бокалы, подняла свой, — ну, перед тем как выпить, скажи, что решил? Или как нормальный мужик быстро найдёшь причину, чтобы съехать? Типа — кто же об этом думает в такое время, или ещё что-нибудь, — улыбнулась Лена.

— Нет, — поднялся я, держа в руке бокал, — Леночка, я предлагаю тебе свою руку и сердце. Выходи за меня замуж. Я люблю тебя и хочу, чтобы мы всегда были рядом, особенно в такое нелёгкое время.

— Ну вот, наконец-то дождалась. Согласная я, — девушка тоже поднялась, мы чокнулись, потом переплели руки и выпили на брудершафт. После этого поставили на стол бокалы, обнялись и я впился в её губы своими.… Давно забытое ощущение, нежные губы, ещё влажные от шампанского, упругое тело, отделённое только тканью халата и футболки. Неземное чувство близости женщины. Я гладил её тело, прижимаясь всё сильнее и сильнее. Наконец она с трудом отстранилась от меня:

— Фу-у… хватит пока. Давай потерпим до бани, а то меня уже трясти начинает.

— Как скажешь, — я отпустил её и мы присели на диван, — давай немного поедим, потом возьмём еды с собой и пойдём в баню. Она уже должна быть готова. Холодильник я там заложил, так что надо будет взять только мясо и картошку.

— Хорошо. А вообще, пошли сразу. Чтобы уже не прерываться.

— Пошли.

В предбаннике мы поставили принесённые тарелки и сели за стол. Я достал из холодильника вино.

— Давай за обручение?

— Наливай. И в баню. А то я после всех сегодняшних приключений чувствую себя как в грязи вывалянной.

Мы выпили, закусили. Лена поднялась первой. Повернувшись ко мне спиной, сняла халат, оставшись полностью обнажённой. Светлая гладкая кожа без единого изъяна, прямая спина, чёткая талия, шикарные округлые ягодицы, ровные, чуть полноватые ноги. Она сняла резинку с волос и они рассыпались по плечам каштановым водопадом. Слегка обернувшись, она хитро прищурилась:

— И чего сидишь?

— Обалдел от такой красоты. Ты заходи, я следом.

Подождав, пока за падчерицей не закрылась дверь, из которой вырвался клуб пара, я поднялся, сбросил с себя надоевшую за день одежду. Подумав, открыл холодильник, достал банку охлаждённого пива, сорвал кольцо и не отрываясь выпил больше половины, успокаивая разогнавшееся сердце и дрожь в теле, оставшиеся после созерцания своей, наверное, уже жены. Потом сделал глубокий вдох, выдохнул и потянул на себя дверную ручку.

Домой зашли только часа через два, не отягощая себя одеждой. Время близилось к утру, да наш двор и днём не просматривался из деревни, а уж в это время точно никто не мог нас увидеть.

Что было в предыдущие два часа, вспоминалось с трудом. Осталось главное, ощущение счастья и неземного удовольствия. Только я не испытывал ни разу в своей почти полувековой жизни. Мы мылись, парились, любили друг друга, выходили выпить по глотку холодного пива, потом мыли друг друга, опять любили, и так до полного изнеможения. Когда заходили в дом, мои ноги слегка подрагивали. Следом шла Лена, покачивая бёдрами, грудь слегка колыхалась, на лице выражение счастья.

Переступив порог, я обернулся и прижал женщину к себе, припал к её губам своими, уже в который раз за эту ночь. Оторвавшись, я пропустил её вперёд и мы, пройдя в комнату, сели к столу. Я опять налил шампанского.

— Ну, давай, жена, — я протянул руку с бокалом.

— Давай, муж, — она слегка коснулась своим, раздался мелодичный звон, — регистрироваться теперь уже, наверное, негде будет, так что будем считать себя официально женатыми.

Мы выпили. По телевизору шли кадры с городской улицы, забитой зомби, я переключил на наш краевой канал. Там в студии сидели полицейский полковник, военный с погонами подполковника и женщина лет сорока в камуфляже без знаков различия. Говорил полицейский: