Юрий Покальчук - Дорога через горы

Перевод с украинского

ББК 84 Ук. 7

П 48

РЕДАКЦИОННЫЙ СОВЕТ БИБЛИОТЕКИ «ДРУЖБЫ НАРОДОВ»

Председатель редакционного совета Сергей Баруздин

Первый заместитель председателя Леонид Теракопян

Заместитель председателя Александр Руденко-Десняк

Ответственный секретарь Елена Мовчан

Члены совета:

Акрам Айлисли, Ануар Алимжанов, Лев Аннинский, Альгимантас Бучис, Василь Быков, Юрий Ефремов, Игорь Захорошко, Наталья Иванова, Анатолий Иващенко, Наталья Игрунова, Юрий Калещук, Николай Карпов, Алим Кешоков, Юрий Киршин, Григорий Корабельников, Георгий Ломидзе, Рафаэль Мустафин, Леонид Новиченко, Александр Овчаренко, Борис Панкин, Вардгес Петросян, Тимур Пулатов, Юрий Суровцев, Бронислав Холопов, Константин Щербаков.

Художник В. ТЕРЕЩЕНКО

РОМАН

Сейчас, глядя сквозь туннель, образуемый деревьями, на небо и белые облака, бежавшие по ветру, я так любил эту страну, что был счастлив, каким бываешь счастлив после близости с женщиной, которую любишь по-настоящему... И если ты любил в своей жизни женщину или страну, считай себя счастливцем, и даже когда ты умрешь, твоя смерть ровно ничего не изменит.

Э. Хемингуэй. Зеленые холмы Африки

Я давно уже не знаю, сколько мне лет! Я забыл все, что было когда-то, я испанец, я воюю, я ранен, я погиб... А может, я родился вновь? Другим, неведомым самому себе и чуждым своему прошлому... Что было там? Что было за две тысячи лет до этого дня? Только происшедшее здесь я помню твердо, это не стирается, это останется навсегда. Я старею с каждым днем последние полгода. Не знаю, бросается ли это в глаза другим, может, и нет... Но что-то высыхает во мне, что-то умирает, и только тяжесть, упавшая на мои плечи, все время увеличивается. С каждым боем, с каждой смертью рядом, с каждым метром земли, отданной врагу... Сколько еще осталось таких группок, как наша, таких отрядов? Да разве это отряд? И все-таки отряд, боевая единица, не бегущая с поля боя, а отступающая с оружием в руках. Почти три года ожиданий, веры, надежд... и нечеловеческого упрямства. Но пасаран! Я забыл сейчас все другие языки. Только на этом разговариваю, дышу, мыслю, вижу, чувствую... Но пасаран! Сколько погибло под этот клич, под эту клятву! А они все же идут!.. Нас предавали, нас продавали, нам стреляли в спину, нас оставалось все меньше и меньше. Но и сегодня мы, в числе последних, все еще идем испанской землей, защищая ее, согревая своими телами, поливая своей кровью — горькую и призрачную обетованную землю свободы и справедливости.

Мы пробираемся горами друг за другом, осколок отряда, когда-то сильного и многочисленного, еще несколько недель назад готового к отправке за пределы Испании. Парад в Барселоне, на центральной улице с удивительным названием Параллель, прощание испанцев с интербригадовцами... Горько было, да, горько. Мы должны оставить Испанию — приказ республиканского правительства. Война уже проиграна. Почти проиграна. И вдруг известие о новом наступлении фашистов, прорыв франкистских войск здесь, рядом с Барселоной. И мы, разворачиваясь, прямо с парада идем в атаку, на фронт. Как плакали испанские женщины, благословляя нас, лучших людей мира — так называли интербригадовцев они, испанцы…

Сколько погибло тогда в бою? Остальные потом уехали во Францию. Мы остались. Я уже не мог уехать отсюда, не имело смысла, пока существовала Республика, жить иначе просто не имело смысла. Мой бывший отряд, мой товарищи из Мадрида, остались со мной. Испанцы, французы, мексиканцы, поляки, японец и я, Андрий Школа, украинец.

Мы отступали, и наконец пришло время Барселоны. Это был конец — сдать Барселону. Ее сдали.

Сейчас идем горами, невероятность всего, пережитого нами за несколько дней, снова и снова будоражит память.

Постепенно начинаю собираться с мыслями: опасность как будто бы позади, еще немного — и мы доберемся до границы, кажется, все складывается к лучшему, ведь Санчес, шагающий первым, хорошо знает здешние Пиренеи; ведь Пако, идущий впереди меня, то и дело оглядывается, согревая меня взглядом, а я, замыкающий группу, верю, что раненые тоже дойдут, что мы еще успеем присоединиться к своим хотя бы перед границей, что они, главное, будут жить, а я...