Виктор Точинов - Хронофлибустьеры

Потом человек увидел кое-что съедобное: низенькие кустики, густо усыпанные синевато-черными ягодами, – крупными, переспевшими. Опустился на колени, торопливо рвал чернику, полными горстями отправлял в рот… Однако слово «черника» всплыло в его памяти далеко не сразу.

Разумеется, этим человеком был я.

А началось все с того, что меня застрелил подлец Соколов по прозвищу Ротмистр…

Если бы у меня нашлось время поразмыслить – наверное, я бы не поддался импульсивному порыву и не бросился за борт. Взвесив все за и против, сообразил бы: очутиться посреди моря в ипостаси безмозглой белой акулы, пожирающей все живое, – в одиночку, без ментального контроля со стороны, – не самый лучший выход из западни.

Но я тогда ничего не взвешивал, слишком уж разозлился на иуду Ротмистра. Крупнокалиберная пуля, пробившая легкое, сломавшая пару ребер и чуть не прикончившая болевым шоком, нежных чувств к иуде не добавила.

Уже в воде мелькнуло опасение: свинцовая пилюля в груди не позволит как следует вдохнуть, наполнить легкие водой, – и трансформация не начнется. Недаром же подлец Соколов в последний миг сменил точку прицеливания, не стал стрелять в конечность.

Но нет – с трудом и с лютой болью, однако я кое-как наполнил легкие. И не почувствовал начала трансформации, а оно, начало, должно было последовать мгновенно. Наверху грохотали выстрелы, я не обращал внимания, метровый слой воды защитит не хуже бронежилета. Вот только скоро нужда и в бронике, и во всем остальном у меня пропадет…

Выдохнул, розовым фонтаном окрасив воду. Вдохнул снова. Есть! Началось! Наверное, в первый раз крови в изуродованном легком было больше, чем воды.

Боль ушла, словно и не было. Когда легких нет, то и болеть нечему, а я дышал сейчас жабрами…

Стоп! Какие еще легкие, какие жабры, – нет такого среди понятий кархародона. Что за чудеса? Словно до сих пор плаваю в бассейне «Капитана Флинта» на пару с Лернейской…

Едва я изумился этому обстоятельству – почувствовал попытки установить ментальный контакт, слабые, едва ощутимые. Никак жива?

Ладно, разберемся. Но сначала разберусь с другими: с галеоном, с его шлюпкой, с подлецом Соколовым.

Начал со шлюпки, ее от яхты отделяло уже меньше сотни метров.

Узкий вельбот – суденышко ходкое и маневренное, но остойчивостью значительно уступает баркасу или ялу. Удар акульего хвоста его не опрокинул, но накренил, заставил черпнуть воды. Развернувшись, я повторил атаку: с разгона врезался в днище шлюпки головой.

Ох… черепушке пришлось не сладко, но вельботу досталось больше. Живой таран проломил доски и подбросил шлюпку, люди посыпались в воду, барахтались, пытались уцепиться за свою покореженную лоханку… Мне показалось, что больше половины из них не умеет плавать. Впрочем, неудивительно для моряков, выросших на берегах студеных морей.

Но я к ним особо не присматривался и на корню задавил желание устроить кровавую бойню. Не до них. Мне хотелось запустить клыки в Соколова. Как он говорил? Попаду в ногу – не станет ноги? Сейчас узнает на личном опыте, каково это – без наркоза лишиться конечности.

Но Ротмистр успел сообразить, чем рискует – перестал маячить у борта и попусту палить в воду. Куда-то забился, – возможно, спрятался в рубке или каюте. А большие белые акулы лишь в голливудских блокбастерах успешно таранят яхты таких размеров, даже поврежденные.

Разочарованный, я заложил круг вокруг яхты. Нет, нигде не видно иуды…

Тем временем ментальный контакт наконец-то установился. И я сразу понял, что уцелеть-то Лернейская уцелела, но досталось ей не слабо. Мысленные ее послания были полным аналогом дрожащего, прерывающегося голоса.

«Дарк… помоги… они высылают десант…»

«Все в порядке, леди, – бодро откликнулся я. – С десантом я почти разобрался, они готовятся кормить акул. Вернее, одну акулу».

«Идиот…»

Последовала пауза, но недолгая, даже толком обидеться я не успел.

«Десант не людей… тех, для кого построен спецотсек… в трюме галеона…»

«Вот оно как… Посмотрим, что у них там за десантники».

Кархародон понесся в сторону «Жирафа», набирая скорость.

«Поспеши… если я… если меня… в общем, если что, минут пятнадцать у тебя в запасе будут… потом станешь безмозглой акулой…»

«Не дождутся!», – оптимистично пообещал я, потому что уже почувствовал боковой линией десантников: было их больше десятка и двигались они под водой построением, напоминавшим гусиный клин.