Геннадий Башунов - Продавцы грёз. Том второй

Мимо проехал трехколесный полуприцеп. Эта горбатая пародия на настоящий трактор, которыми обрабатывали поля в угодьях господина Аролинга, ужасающе тарахтела, плетясь со скоростью едва превышающей быстрый шаг. Возможно, виной тому была весенняя грязь, щедро разлившаяся по улицам города…

В каком Халн вообще городе?

Плевать. В последнее время он не отдавал себе отчета в том, что делает. Представитель шестого клана мог внезапно осознать, что не ел уже три дня, а, направившись в ближайшую таверну, забыть, зачем туда заявился. Он не знал, какой сейчас день, давно ли наступила весна, как давно он ходил в туалет или мылся.

Все, что Халн знал: он движется в сторону Северного, куда, кажется, направляются трое из восьми живших его противников.

Головные боли и голос островитянина сводили его с ума.

Поначалу он еще пытался побороть островитянина, поселившегося в его Отражении. Но тот избил его и убил бы, если бы в тот момент они оба не осознали: если Халн умрет в Отражении, он умрет и в настоящем мире. Потом Халн пытался уговорить врага подчиниться ему, однако и это ему не удалось. Островитянин не был разумен в полном понимании этого слова, в нем сохранились только злоба, желание жить и желание убивать «всех проклятых людоедов». И все же скудного умишка этого остатка человеческого существа — по-другому и не скажешь — хватило, чтобы понять, как Халн его боится. Чувствуя свою безнаказанность, чужак убил нескольких детей и, когда остальные убежали в лес, поселился в белом домике.

И тогда Представитель Аролинга перестал посещать Отражение. Он боялся даже пользоваться Слепком, не говоря о том, чтобы испытать новую полученную им способность.

Первые пару месяцев он пил, пытаясь утопить в алкоголе пережитое им в Черной речке, залить чувство собственной беспомощности, а когда боли и голос почти свели его с ума, двинулся в сторону Северного, даже не понимая — хочет он убить противников, или чтобы те убили его.

И вот сейчас Халн… где-то…

Головная боль сегодня была поистине чудовищной, а голос настойчивым как никогда.

Представитель шестого клана огляделся. Потом взглянул на свои ладони. Они дрожали. Пальцы больше напоминали ветки, настолько они отощали. Халн сорвал ногти и сам не понимал, когда это сделал.

Так больше продолжаться не может.

Он стоял рядом с домиком. За зиму задняя стена рухнула, да и в остальных не чувствовалось прочности. Казалось, обопрись Халн на одну из них, и весь белый домик рухнет.

— Ты пришел, — сказал мужчина с брюшком, выходя на улицу.

— Пришел, — кивнул Халн.

Он знал, почему не мог справиться с мужчиной. Он всего лишь трусливый мальчишка шестнадцати лет. Он не может ничего.

— Ты подчинишься мне? — спросил чужак.

— Нет, — покачал головой Халн. — Я пришел, чтобы ты убил меня.

— И тем самым убил себя? Нет уж, — фыркнул мужчина, — я не собираюсь этого делать.

— Там я уже тоже почти умер, — пожал плечами Халн. — Хватит этой агонии.

Мужчина оскалился и подошел к нему вплотную.

— Никакой агонии, парень. Мы можем действовать сообща. Просто помоги мне убить их всех, и тогда я сделаю все, чтобы ты победил в этой Игре.

Халн сцепил кулаки и зажмурился. По щекам потекли слезы.

— Я хочу, чтобы ты меня оставил. Уйди.

— Я навсегда с тобой, парень, и ты знаешь это. Убей ты меня, я бы исчез. Но ты не можешь этого сделать. Поэтому… или подчинись, или терпи.

— Я больше не могу терпеть.

— Тогда пошли со мной. Ты знаешь, где прячутся дети. Мы просто перебьем их всех и делу конец. Конец твоим мукам, конец неопределенности. Мы очистим этот домик.

— И что потом?

— Какая разница? Будем просто жить.

Халн открыл заплаканные глаза и посмотрел в ухмыляющееся лицо островитянина. У него не было сил бороться с ним. Он никогда не победит. К тому же, он боится этого чужака больше всего на свете.

— Хорошо. Только хватит меня мучить.

Мужчина рассмеялся.

— С этого момента мы с тобой лучшие друзья, парень. Пойдем.

Халн кивнул и повел чужака в лес.

Халн пошатнулся. Он продолжал стоять вот так, посреди улицы, тупо пялясь на свои ладони. Изо рта капала слюна, падая на грязные рукава куртки.

Затравленно оглядевшись, Представитель понял, что горожане обратили на него внимание. Парочка женщин перешептывались, прикрывая ладонями рты, стайка детишек кружила рядом, еще опасаясь приблизиться к нему, но уже почти готовая сделать это. Проклятый полуприцеп тарахтел, меся колесами грязь.