Геннадий Башунов - Продавцы грёз. Том второй

На самом деле, он проявлял чудеса наивности. Потому что тощий раненый замухрышка как-то очень ловко ушел от его прямолинейного удара в правый бок и, за долю секунды оказавшись уже у Алексея сбоку, хлестнул кулаком в его не до конца зажившую рану. И это было больно, очень больно.

Как обычно говорится? Отрезвляющий душ? Ведро холодной воды? Удар замухрышки оказался чем-то большим. Волной отрезвляющей боли. Рекой холодного страха. Ведь Алексей действительно быстро учился, и сейчас он понимал — противник в разы опытней и искусней его.

Значит, без Слепка он не справится. А как вызывать то состояние боевой эйфории, Представитель Аларии еще не понимал.

Отмахнувшись левой рукой, он отступил, но тут же получил два жестоких удара в правый бок и левую скулу. В глазах начало темнеть…

Да, видение длилось не больше пары секунд. И оно было нужно ему. Потому что, кажется, там Алексей нашел способ выбраться из ямы. Значит, пора искать выход и здесь.

Трижды Слепок активировался в моменты наибольшей опасности для его жизни — на фабрике консервов, во время нападения тех людоедов и во время первой драки на арене. Но во время боя за деревню охотников боевое состояние включилось задолго до непосредственной угрозы.

Значит, есть какой-то способ использовать способность Слепка до того момента, когда ему переломают все ребра, или придется рвать собственные жилы, чтобы выжить. Ведь если он доведет до этого, ему опять придется отлеживаться неделю или две, а будет ли у него на это время?

Раз не получается включить боевой режим, просто пожелав, нужно вспомнить все обстоятельства того дня. Какое состояние помогло ему активировать Слепок? Что Алексей чувствовал, когда способности заработали?

Страх? Нет. Он и сейчас боится, но что-то это не сильно ему помогает. Напротив, приступ паники «выключил» боевой режим в деревне.

В тот день за его спиной по домам сидели десятки женщин и детей, возможно, ответственность перед ними помогла включить Слепок? Да, вроде бы, нет — в тот момент башка у него была совершенно пустая.

Что же… что же… что же…

В тот день он видел работорговцев как цели. Может быть… Работорговцы… их мерзкий вид… понимание того, что они не просто торгуют людьми…

* * *

Замухрышка вновь атаковал. Серия ударов, четких, выверенных — левым кулаком в голову, правым — в солнечное сплетение, правым коленом в пах — должна была как минимум заставить противника отступить. Пройди хоть один из них как следует, жертва и вовсе потеряет любую способность сопротивляться.

Но ни один удар не прошел не то что «как следует», вся серия ушла куда-то в молоко. Лишь удар коленом, нацеленный в пах, неуклюже угодил в бедро, не выбив уже практически потерявшего способность к сопротивлению противника даже из равновесия.

А потом…

Это была лишь пощечина, но нанесенная тыльной стороной ладони, наотмашь, с оттяжкой. У раба лязгнули челюсти, из глаз брызнули слезы. Он упал на одно колено и едва не уткнулся лицом в подтаявший снег. Замухрышка даже не увидел замаха, не говоря уже о том, чтобы отреагировать на удар. Но одно он успел заметить — во время удара враг даже не смотрел на него. Его взгляд был устремлен куда-то поверх его правого плеча. В глазах пылали отблески костра. Разбитые губы растянулись в странной полуухмылке, открывая окровавленные зубы.

— Убью, — прохрипел еще пару секунд назад полумертвый доходяга.

И хотя обращался он не к рабу, тот понял, что и ему через пару секунд тоже конец. Ведь он стоял на пути обезумевшего.

* * *

Все было просто.

Алексей ненавидел работорговцев. И хотел убить их всех.

Слепок не имел кнопки «вкл/выкл», его нельзя было просто включить. Он активировался устремлением хозяина. В данном случае устремление могло быть только одно.

Желание убивать конкретных людей.

Шея замухрышки хрустнула в его руках, безвольное тело упало в снег. Работорговцы из каравана Хаза победно заорали. Сейчас их радостные крики превратятся в вопли предсмертной агонии. Алексей оскалился и пошел в сторону толпы.

— Вырубите его! — рявкнул кто-то в толпе. — Немедленно!

Алексей перепрыгнул через костер и вцепился в ближайшего работорговца. Все произошло быстро — скрюченные пальцы ударили в глаза, и жертва, дернувшись лишь раз, повалилась на землю. Представитель Аларии перешагнул поверженного и двинулся к следующему. Правая нога ударила будто бы сама собой. Самый жестокий удар, который можно было нанести мужчине — в пах самым носком. Работорговец, не издав ни звука, упал без сознания. Его можно будет добить потом.