Геннадий Башунов - Продавцы грёз. Том второй

Алексей, на миг прекратив работу, поднял голову.

— Не знаю, когда ты мне нравилась больше. Когда швыряла в меня камни, но вела себя как странная маленькая девочка, кем ты на первый взгляд и являлась? Или когда ты начала швырять в меня едой, но совершенно перестала соответствовать своему внешнему виду?

— Я веду себя так, как удобней тебе, — пожала плечами сероглазая и бросила в яму половинку дикого яблока.

— Мне кажется, что это не правда, и ты ведешь себя так, как тебе нравится, — пробурчал Алексей и впился зубами в подачку. Яблоко было таким кислым, что свело челюсть. Но в последнее время он не привык отказываться от еды.

— Кто знает. И кто знает, как это отразится на твоей личности? Или что в твоей голове уже привело к такому моему поведению?

Представитель Аларии дожевал яблоко вместе с косточками.

— Плевать я на это хотел. Иногда все происходит так, как происходит. Иногда люди ведут себя правильно, исходя из интуиции, а не логики. Иногда правильный поступок приводит к страшным последствиям. Иногда приходится просто плыть по течению, потому что сил плыть против нет, а изменить его направление не можешь.

— Хочешь сказать, ты ни на что не можешь повлиять?

— Хочу сказать, не всегда понятно, на что можно повлиять, а на что — нет. И почти никогда не получится предсказать, как тот или иной поступок отразится на твоей судьбе или судьбе твоих близких.

Сероглазая девочка рассмеялась.

— Твои поступки уже давно влияют на все, что происходит в этом мире, не только на тебя и твоих близких.

— Будут влиять, если я приведу Аларию к власти, — поправил девочку Алексей.

— Но ты ведь это и делаешь, ведешь ее к власти. Потому что в противном случае ты сдаешься и умираешь. А сдаваться ты не собираешься. Так ведь?

— Нет, не собираюсь.

Он сжал сведенные судорогой пальцы правой руки в кулак и ударил по склону ямы.

— Именно этим я сейчас и занят — не сдаюсь.

— Не сдавайся, — кивнула девочка, поднимаясь с травы и отряхивая подол. — Но пока, как я погляжу, это только красивые слова. Помни, Алексей, когда Предтеча придумывал Игру, он планировал, что ее участников будут убивать другие участники. Не важно, Продавцы грез, их Представители или телохранители. Главное, чтобы убийца тоже участвовал в Игре. У тебя же в который уже раз вырисовывается совершенно другая ситуация — ты близко к тому, чтобы погибнуть от рук какого-то раба, имя которого никогда не должно было оказаться вписанным в историю. И не говори мне, будто ты никак не мог повлиять на ситуацию.

— Но ведь не мог? Я оказался там, где оказался, не по своей воле.

— Возможно. Но ты сейчас мог бы находиться в гораздо лучшем состоянии. И иметь новые способности. Но ты выбрал другое. Неужели скажешь, что это произошло не по твоей воле? Неужели ты хочешь сказать, будто у тебя не было ни единой возможности проверить уже имеющиеся способности? Почему же ты не пытался это сделать? Боялся, что в том состоянии будешь бросаться на стены? Или что набросишься на ту женщину? Неужели ты решил, словно все решиться само собой, как это происходило раньше? Так бывает не всегда.

Спорить было невозможно. Поэтому Алексей только пожал плечами и продолжил работу.

* * *

«Но я живу не только в Отражении, — пронеслось в голове Алексея. — Есть мир куда более реальный, и мне нельзя сдаваться и здесь».

Очередной удар в грудь выбил из легких весь воздух, Представитель второго клана пошатнулся и отступил на шаг. Он не мог вздохнуть, но это не так страшно, как потеря сознания. А он, совершенно очевидно, потерял его на какое-то время. Или у него потемнело в глазах только на пару секунд? Он ведь даже не упал. Кто знает, как течет время в Отражении…

Когда Хаз привел его на «арену» — в круг из костров и колючей проволоки — противник не показался слишком опасным. Нет, даже не так. Противник показался ему совершенно неопасным. Плешивый мужичок ростом метр шестьдесят и едва в полста килограммов весом горбился посреди круга, прикрывая правой рукой едва поджившую рану, тянущуюся через пять ребер. Представителю второго клана даже стало его жалко.

И было жалко до того момента, как началась драка.

Алексей не стал мудрить и попытался бить в рану. Жалость жалостью, но его-то жалеть никто не будет. К тому же, он хорошо помнил, каково это — когда тебя лупят по слабому месту. А так он проявлял чудеса адаптивности: всего одной драки ему хватило, чтобы получить урок…