Сэмюэль Дилэни - Вавилон-17. Пересечение Эйнштейна [сборник litres]

– Удачно. Но ничего страшного, генерал. Только смотрите: прежде чем нервничать, дышите глубже.

– Я не собирался нервничать!

– А я и не говорил, что собираетесь. Но ответьте прямо: вы перестали бить жену?

– Черт возьми! Да как можно ответить на такой вопрос…

– В общем, пока думаете о жене и решаете, дышать ли глубже, скажите мне, учитывая что сегодня среда, кто бреет брадобрея?

Смущение на лице генерала сменилось улыбкой и смехом.

– Ясно! Стало быть, собираетесь загрузить его мозг парадоксами?

– Проделаешь это с компьютером – и он сгорит, если только не запрограммирован в таких случаях отключаться.

– А вдруг Мясник решит покинуть тело?

– Думаете, бестелесность меня остановит? – Т’мварба показал на другой прибор. – Как раз для таких случаев.

– Последний вопрос. Откуда вы знаете, какие парадоксы в него загружать? Те, которые вы мне рассказали, наверняка не…

– Конечно нет. Тем более что они работают только в английском и некоторых других языках, где аналитическая сторона хромает. Парадоксы возникают из особенностей языков, на которых они сформулированы. В случае с брадобреем и средой все дело в словах «все» и «всё». Союз «прежде чем» создает двусмысленность. В примере про жену некорректная формулировка вопроса. На катушке, которую мне отправила Ридра, записаны грамматика и лексика Вавилона-семнадцать. Потрясающе. Это самый аналитически точный язык, какой только можно себе представить. Но достигается это за счет того, что смысл гибок, а за каждым словом стоит огромное число понятий, упакованных в единообразные парадигмы. И поэтому парадоксов на Вавилоне возможно великое множество. Ридра отобрала те, что поизящнее, и забила ими всю вторую половину пленки. Если в них угодит мозг, привязанный к Вавилону, он либо выгорит, либо даст сбой…

– …либо сбежит в другую часть сознания. Ясно. Давайте начинать.

– Я уже начал. Две минуты назад.

Генерал посмотрел на Мясника:

– Что-то незаметно.

– Пока да. – Т’мварба что-то подкрутил. – Мои парадоксы должны сперва расползтись по всей сознательной части мозга. Пока все синапсы включатся-выключатся, пройдет время.

Вдруг суровое лицо оскалилось.

– Ну вот, – сказал доктор.

– А что с мисс Вон?

На лице у Ридры изобразилась та же гримаса.

– Я надеялся, что обойдется без этого, – вздохнул Т’мварба, – но опасался. Они в телепатической связи.

Резкий треск со стороны Мясника. Удерживающий голову ремень был затянут не до конца, и он ударил затылком по спинке стула.

Какой-то звук со стороны Ридры, затем надсадный стон, оборвавшийся так, словно ей сдавили горло. Ее удивленные глаза дважды моргнули, и она всхлипнула:

– Ай, Моки! Больно!

На подлокотнике Мясника порвался один из ремней, и в воздух взметнулся кулак. Тут белый индикатор рядом с пальцем Т’мварбы стал янтарным, и палец нажал на кнопку. С телом Мясника что-то произошло, он обмяк.

– Покинул те… – начал было генерал.

Но Мясник громко втянул воздух.

– Моки, выпусти меня! – Это голос Ридры.

Т’мварба скользнул пальцами по микротумблеру, и ремни, удерживавшие ее лоб, щиколотки, кисти и плечи, с громкими хлопками отстегнулись.

Она побежала к Мяснику.

– Его тоже?

Ридра кивнула.

Т’мварба нажал второй микротумблер, и Мясник рухнул ей на руки. Под его тяжестью она опустилась на пол и тут же начала костяшками пальцев массировать одеревеневшие мышцы у него на спине.

Генерал Форестер взял их на прицел вибралайзера.

– Так, откуда взялся этот тип и кто он?

Мясник опять чуть не упал, но вовремя уперся ладонями в пол.

– На… – заговорил он. – Я Найлз Вер Дорко.

Из голоса его исчезло каменное громыхание. Теперь он звучал почти на кварту выше, а звуки стали по-аристократически растянутыми.

– Я родился… в Армседже. И я… убил своего отца!

Дверная пластина поднялась. В помещение ворвался дым, пахнуло горячим металлом.

– Что за вонь?! – рявкнул генерал. – Ее не должно быть.

– Полагаю, – ответил Т’мварба, – первые шесть уровней защиты взломали. Продержись он еще несколько минут, нас бы уже, наверное, тут не было.

Загрохотали шаги. В проем ввалился вымазанный сажей космолетчик.

– Генерал Форестер, вы не пострадали? Внешняя стена взорвалась, потом кто-то закоротил радиозамки на двойных шлюзах, и чуть не разрезали керамические заграждения. Кажется, работали лазером.

Генерал страшно побледнел:

– Кто сюда пробивался?

Т’мварба посмотрел на Ридру.