Сэмюэль Дилэни - Вавилон-17. Пересечение Эйнштейна [сборник litres]

Ты во мне такая большая, я боюсь разорваться. Вижу форму под названием Преступник и художественное сознание встречаются в одной голове с общим языком на двоих…

Да, я думала в таком духе…

А по бокам – формы под названием Бодлер – Ааа! – и Вийон.

Это старинные французские по…

Слишком ярко! Слишком ярко! «Я» во мне слишком слабое, оно их не удержит. Ридра, когда я смотрю на ночь и звезды, это пассивное действие, но ты даже смотришь активно, от твоего взгляда вокруг звезд разгорается пламя.

То, что мы воспринимаем, мы изменяем. Но сперва надо воспринять.

Надо – но свет. В центре тебя вижу зеркало и движение, сплавленные воедино. Все картинки переплетены, все вращается, во всем – выбор.

Мои стихи! Ей стало неловко, будто она голая.

Определения «я», и каждое – откровение, каждое – в точку.

Она подумала: Я / Яд / Явь – эго, смерть, действительность.

Он начал: Ты…

Ты / Тыл / Рты – альтер эго, опора войска, органы речи.

…ты зажигаешь в моих словах значения, которые от меня ускользают. Что такое я окружаю? Что такое я, окружающий тебя?

Теперь перед ее глазами проносилось, как он грабит, убивает, сеет ужас, и все потому, что в разорванных синапсах погибло смысловое наполнение «моего» и «твоего».

Мясник, я прислушалась к тому, о чем поют твои мускулы, и поняла, что это от одиночества ты сделал так, чтобы Тарик подцепил «Рембо». Тебе хотелось, чтобы рядом оказался еще кто-то, кто говорит на этом аналитическом языке. Ты ведь поэтому и ребенка спасти пытался , прошептала она.

В ее сознании замелькали образы.

Высокие стебли травы шепчут у запруды. Луны Алеппо затуманивают вечер дымкой. Равниноход гудит, и с отработанной нетерпеливостью он левой шпорой переключает рубиновую эмблему на руле. Лилл, смеясь, оборачивается к нему:

– Знаешь, Мясник, если Босс узнает, что ты меня сюда привез в такой романтический вечер, будет не в духе. А ты правда, когда закончишь с делами, возьмешь меня в Париж?

Безымянное тепло мешается в его душе с безымянным нетерпением. Ее плечо под его ладонью на ощупь влажное, губы – красные. Волосы цвета шампанского она собрала в хвост и заколола над ухом. Поворачиваясь к нему, она воспользовалась случаем и изогнула тело, словно по нему пробежали волны.

– Если ты насчет Парижа просто трепался, все Боссу расскажу. Была б я умная девочка, сперва бы уехали и только потом уж стала бы с тобой… дружить.

Ее дыхание в горячем вечернем воздухе источает аромат духов.

– Мясник, забери меня с этой душной, мертвой планеты! Болота, пещеры, дожди! Я боюсь Босса. Мясник, увези меня от него в Париж, а? Чтобы взаправду. Мне так хочется с тобой.

Она опять смеется, но только губами:

– Да уж… Видно, не умная я девочка.

Он прикладывается ртом к ее рту – и одним быстрым движением ломает ей шею. С открытыми глазами она оседает. Ампула с иглой, которую она готовилась всадить ему в плечо, выскальзывает у нее из руки, катится по приборной панели и падает под педали. Он относит ее тело к воде, бросает в запруду и возвращается по пояс в грязи. Включает радио:

– Готово, Босс.

– Очень хорошо. Я все слышал. Деньги можешь забрать утром. Вот дурочка: подставить меня ради пятидесяти штук.

Равниноход набирает скорость, теплый ветерок подсушивает грязь у него на руках, длинная трава шелестит под полозьями.

Мясник!..

Да, Ридра, было и такое.

Я понимаю, но…

С Боссом пришлось сделать то же самое, только две недели спустя.

Куда ты его пообещал отвезти?

В пещеры-казино Миноса. А один раз мне пришлось спасаться…

…хотя в зеленом свете Крето, затаившись, сидело на корточках его тело и именно его широко открытый рот старался дышать беззвучно, чувство напряженного ожидания и обузданный страх были ее. Грузчик в красном комбинезоне останавливается и вытирает лоб платком. Быстрый шаг вперед, рука у него на плече. Грузчик удивленно оборачивается, и тут же – резкий жест, шпоры вспарывают грузчиков живот, его содержимое расплескивается по платформе, и начинает выть сирена. Бежит, перепрыгивает через мешки с песком, хватает швартовочную цепь и хлещет по лицу стоящего на другой стороне охранника, который от удивления только разводит руками…

…вырвался на открытое пространство и ушел , сказал он ей. Маскировка следа сработала, и за лавовыми шахтами следопыты меня потеряли.

Я тебя вскрываю, Мясник.