Василий Криптонов - Гром гремит дважды [СИ]

— Мне кажется, ты мало питаешься, — сказал на следующий день Вейж, будто угадав мои мысли, как он это частенько делал. — И, полагаю, мне не кажется. Один и тот же вес штанги с каждым днём вызывает у тебя всё больше затруднений.

— Угу, — только и сказал я.

Вейж долго внимательно смотрел на меня, потом сказал:

— Я хочу, чтобы завтра ты пришёл на тренировку не один.

— А с кем? Тао притащить? — усмехнулся я.

Тао на тренировки забил, чему я, признаться, был только рад. Ниу тоже перестала приходить посмотреть на меня — потому что я запретил. Узнав, что она больше не работает в кухне, а следовательно живёт по тому же графику, что и я. Никаких тебе подремать днём.

— Я хочу, чтобы ты пришёл со своим врагом.

Я моргнул.

— Что?

Так и увидел потную рожу директора школы. Когда он говорил, что не встречал меня вне Цюаня, он говорил вполне искренне. И логика убеждала меня в этом. Голос у меня в памяти звучал иначе, пусть и слова произносил похожие. К тому же голос говорил на другом языке…

Пусть директор — не тот враг, за которым я гнался в прошлой жизни, но и другом его я не назову. И если слова похожи — где-то он их услышал? От кого-то? Или, если уж окончательно смириться с тем, что я попал сюда из какого-то иного мира и заговорил на безупречном китайском, то почему не предположить, что и мой враг завладел телом директора школы? Проверить это будет крайне непросто.

— Твой враг, Лей, — повторил Вейж. — Тот, с которым ты не решаешься сразиться лицом к лицу. От схватки с которым бежишь.

— Я ни от кого не бегу, — резко сказал я.

Джиан, Бохай? Да, с распростёртыми объятиями я к ним не кидаюсь, но убегать — нет.

— Бежишь, — возразил Вейж. — Каждый день враг бросает тебе вызов дважды, и оба раза ты трусливо избегаешь схватки. Трусость изматывает твои силы. Лучше вступить в бой и проиграть — это закалит тебя. Победишь — станешь сильнее. Но бегство превратит тебя в ничто. На сегодня тренировка окончена. Иди! И завтра я жду тебя с твоим врагом. Пока не победишь его — тренировки бессмысленны.

— Ты придёшь завтра? — спросила шёпотом Ниу в эту ночь.

— Вряд ли, — честно сказал я.

В её молчании угадывался вопрос: «Почему?», а в этом «Почему?» без труда читалось: «Что я сделала не так?».

— Вейж дал мне задание, — сказал я, приобняв Ниу; она прижалась ко мне под одеялом. — Долго объяснять… В общем, сил у меня никаких точно не будет.

— Приходи без сил, — пожала она плечом.

— Посмотрим, — уклонился я от обещания. — Не жди. Спи.

— Ты всерьёз решил сделаться борцом? — спросила она, вздохнув.

— Другого пути отсюда не вижу, — ответил я.

— Другого пути и нет. Ты ведь заберёшь меня отсюда?

Я молчал не дольше секунды, но за эту секунду передумал и взвесил всё, что мог.

— Да, — сказал я.

— Хорошо, — вздохнула Ниу. — Я буду ждать тебя. Завтра. И всегда.

Ну вот, я дал обещание и теперь обязан его выполнить. Сложно даже себе объяснить, зачем пообещал. Моя цель — убийство. Может быть, в глубине души я понимаю, что это не совсем правильно. И мне хочется чем-то уравновесить это. Пусть моей целью будет ещё и спасение. Спасение вот этой вот наивной девчонки, которая будет ждать меня завтра. И всегда.

Вскоре я собрался, не слушая возражений, и ушёл к себе. Завтра предстоял очень трудный день, нужно хоть немного поспать, что в компании Ниу было недостижимо.

Первую утреннюю таблетку я отправил в унитаз вместе с завтраком и тут же умял припасённую с завтрака лепёшку. Несколько секунд постоял в туалете с закрытыми глазами, прислушиваясь к своему телу. Вейж прав, этак я далеко не уеду. Если мой прогноз не оправдается, и воспитатели не перестанут лютовать, то к следующему «празднику» я смогу разве что выползти на арену и пафосно сдохнуть у ног Джиана.

Джиан теперь ходил в повязке, закрывающей половину лица. Чувствовал он себя, на мой взгляд, вполне бодро. Может, подъедал запасы таблеток, или выколачивал излишки из учеников. На меня он не смотрел, как и Бохай.

А вот Бэй и Ронг — смотрели. И перешёптывались. Правда — всегда только вдвоём. Непохоже было, будто они кому-то разболтали о том, что видели. Может, элементарно боялись, что их поднимут на смех. Начни рассказывать Бохаю, что вот этот бледный сопляк, которого ветром шатает, умеет ходить по воздуху и бить, не прикасаясь — не удержишься, сам заржёшь.

На прогулке мы как всегда бродили по двору вместе с Ниу, когда меня хлопнули по плечу.