Пол Прюсс - Разрушающее напряжение

Она позволила ему изучить ее синяки:

— Я следила за своим тылом, как ты советовал. — Она попыталась улыбнуться распухшими губами. — А она напала на меня с фронта.

Когда он протянул ей руку, она взяла ее. Держа его за руку, было легче не обращать внимания на вопросы, которые выкрикивали репортеры, на проклятия тех, кто, казалось, был готов убить за цитату. Но когда Кару Антрин протащили мимо на носилках, все кинулись за ними, как хищники за добычей. Спарта и Блейк задержались на мгновение, решили сократить путь — и через несколько секунд их не стало.

Они неслись по темным туннелям и каналам к центральной секции, не отставая друг от друга.

—Ты с самого начала знала, что это Антрин?

— Нет, но первый же ее взгляд насторожил меня. Что-то глубоко внутри, что-то, что я никак не могла вытащить из подсознания, говорило мне, что нужно держаться подальше от этой женщины. Сейчас, это была ее вторая попытка. Первой — было использование робота против нас.

— Я думал, это Сильвестр!

— И я тоже. Гнев — враг разума, а я была так зла, что не могла мыслить здраво. Сандра Сильвестр хотела эту книгу больше всего на свете, гораздо больше, чем свою любовницу Нэнсибет. Для нее получить книгу было важнее, чем унизить Дарлингтона. Она никогда бы не рискнула настоящей книгой, даже если бы подслушала наш разговор и поняла, что попалась. Это Антрин поставила прослушку на корабль и услышала нас.

Они летели молча, пока не достигли своего наблюдательного пункта с видом на центральный сад и не опустились на землю. Совершенно одни в качающейся клетке света, они вдруг почувствовали себя необъяснимо застенчивыми.

Спарта заставила себя продолжать:

— Антрин поднялась на борт «Стар Куин» и заправила робота топливом, пока я готовила свою лекцию о саботаже, расставляла ловушки. — Она устало рассмеялась. — Она получила возможность, о которой мечтала, неожиданно и не успела хорошо подготовиться. Она уж точно не рассчитывала что там окажешься ты. Когда робот не справился с заданием, она поняла, что трудно будет убить меня, по крайней мере так, чтобы не навлечь на себя подозрения. Поэтому она решила превратить меня в овощ. В конце концов, однажды это уже сработало. Думаю, ты должен был быть следующим.

— Ты узнала что-нибудь о своих родителях? — спросил он тихо и настойчиво. — Они живы?

Спарта покачала головой:

— Слишком поздно, — печально сказала она. — Антрин не может нам сейчас ничего рассказать, даже если захочет. — Она потянулась к нему и нежно взяла за руку.

Он накрыл ее руку своей, затем взял за подбородок. — Тогда, я думаю, нам придется узнать это самим. Нам вдвоем. Найти их. Если ты готова позволить мне играть в эту игру.

Его пряный аромат был особенно восхитителен, он находился так близко от нее. — Я должна была позволить тебе это раньше. — Она чуть подалась вперед и прижалась своими разбитыми губами к его губам.

Мак-Нил, покинув клинику, снял комнату в помещении для временного персонала. Но чаще всего его можно было найти во французском ресторане, столики которого стояли среди пирамидальных тополей, где птичьи трели услаждали слух посетителей. Там и нашла его Спарта.

— Я знал, что ты меня найдешь, — сказал он. — Не хочешь ли отведать этого превосходного Сент-Эмильона?

Она отказалась.

В процессе последовавшего откровенного разговора Мак-Нил рассказал все, о чем ранее умолчал. В конце он спросил:

— А если я полностью во всем признаюсь, как ты думаешь, сколько мне дадут?

— Ну, учитывая, что собственность была возвращена…

— Ведь ты же понимаешь, что без моего признания будет трудно доказать мою вину, а если еще и адвокат будет достаточно хорош… — весело сказал он.

— Да, на это мало шансов. Ну во всяком случае, можешь получить срок за кражу вина.

— Увы, владелец всего, о чем идет речь, давно умер.

— Но, по меньшей мере, четыре-шесть месяцев в камере тебе могут влепить.

— Это надо же. Почти время рейса до Мэйнбелта. Всегда старался избегать этих рейсов.

— Пожалуй, я выпью бокал, — сказала Спарта. Он налил, она отпила глоток и поблагодарила.

Мак-Нил посерьезнел:

— Возможно, ты упускаешь из виду одно, инспектор. Это великолепная книга, а не какая-то безделица. Она должна была принадлежать тому, кто мог бы по-достоинству оценить и ее содержание, и ее оформление.

— Ты хочешь сказать, что тобой двигала не только жадность, мистер Мак-Нил?

— Я никогда не лгал тебе, инспектор. Я всегда восхищался миссис Сильвестр. И мне ее жаль. Этот нервный срыв. Видимо, эта космическая консервная банка все-таки ее доконала.