Пол Прюсс - Разрушающее напряжение

— Я пришла рассказать… — Но сказать было нечего, и на этот раз Антрин не смогла скрыть потрясения. — …ты….

— Ты пришла за мной, вот я перед тобой. Тебе потребовалась целая вечность, чтобы застать меня одну.

— Так ты все знаешь! — Антрин дико огляделся вокруг. Вряд ли они были одни. Но они были изолированы от рабочих внизу, а в стеклянной трубе нет ушей. А потом? Что скажут свидетели о том, что должно было произойти?

Ничего, они поверят тому, что будет говорить капитан Антрин.

Антрин дернула правой рукой вверх и вперед, но она была слишком близко — было ошибкой придвинуться так близко. Правая рука Спарты пересекла пространство между их телами и схватила запястье Антрин, блокируя вытащенное из кармана оружие. Через микросекунду Антрин споткнулась. Спарта так и не выпустила правое запястье Антрин. Обе упали. Спарта, еще падая, резко завела руку с оружием Антрин за спину. Та тяжело ударилась о покрытый ковром пол и закричала, когда вонзила острие себе в позвоночник.

Она кричала не только от боли. Она кричала от ужаса перед тем, что с ней происходит, что вот-вот должно случиться.

Спарта почти мгновенно выдернула эту штуку из спины Антрина. Только тогда она поняла, что это за оружие. Она знала, что опоздала, потому что телескопическая игла уже выскочила и извивалась, как волосяной червяк в спинном мозге Антрина, ища ее головной мозг. Антрин больше не чувствовала боли, но кричала от предчувствия приближающейся смерти разума.

Спарта бросила пустой шприц на ковер и села, опершись на выставленные назад руки, раскинув ноги и жадно глотая воздух. Коридор загрохотал обутыми в сапоги ногами, и из-за поворота появился отряд синих мундиров с парализаторами наготове. Они остановились, первая шеренга опустилась на колени, полдюжины стволов нацелились на Спарту.

Антрин продолжала ворочаться на спине. Теперь она плакала, громко всхлипывая от жалости к своему угасающему сознанию.

Виктор Пробода протиснулся сквозь толпу патрульных и опустился рядом на колени. Он протянул свои большие руки и заколебался, боясь прикоснуться к Антрин.

— Ты ничего не можешь для нее сделать, Виктор, — прошептала Спарта. — Она не испытывает боли.

— Что с ней происходит?

— Она забывает. Она все это забудет. Через несколько секунд она перестанет плакать, потому что не вспомнит, почему плачет.

Пробода посмотрел на лицо Антрин, красивое лицо, обрамленное прямыми седыми волосами, лицо на мгновение превратилось в маску медузы, но затем страх исчез, а слезы высохли.

— Неужели мы ничего не можем для нее сделать?

Спарта покачала головой. — Не сейчас. Может быть, позже, если они захотят. Но они, скорее всего, этого не сделают.

— Кто они такие?

Спарта отмахнулась от него. — Позже, Виктор.

Пробода решил, что подождет; инспектор Трой в первые пообещала объяснить суть происходящего. Он встал и крикнул. — Где эти носилки? Давайте шевелитесь! — Он перешагнул через Антрин к Спарте, протянул руку и помог подняться. — Уйма народу наблюдала вашу схватку, практически вся компания. Они сразу же позвонили нам.

— Я сказала ей, что здесь нет наблюдения. Она так хотела заполучить меня, что поверила мне. С ней происходит то же, что случилось бы со мной… Если бы это ей повезло.

Среди полицейских началось шевеление, появились носилки. Когда двое носильщиков опустились на колени рядом с Антрин, она заговорила спокойно и четко:

— Знание — это все.

— Живы ли мои родители? — Спросила ее Спарта.

— Секретами адептов нельзя делиться с непосвященными, — ответила Антрин.

— Мои родители — адепты? — Спросила Спарта. — А Лэрд — адепт?

— Это не разглашается, — сказал Антрин.

— Теперь я тебя вспомнила, — сказала Спарта. — Я помню, что ты делала со мной.

— У тебя есть допуск Q?

— Я помню твой дом в Мэриленде. Там была белка, которая скользила по проволоке.

— А я тебя должна помнить? — Спросила Антрин.

— И я помню, что ты делала со мной.

— А я тебя должна помнить? — Повторила Антрин.

— Слово «Спарта» тебе что-нибудь говорит? — Спросила Спарта.

Неуверенность сморщила лоб Антрина:

— Это… это имя?

Спарта почувствовала, как у нее перехватило горло, а на глазах выступили слезы.

— До свидания, Серая Леди. Ты невинна, как младенец.

Блейк Рэдфилд ждал в зоне невесомости, в коридоре за воротами Иштар, смешавшись с плавающей стаей зевак и акул пера, которые терроризировали полицию. Увидев ее лицо, он сначала удивился, потом встревожился.