Пол Прюсс - Разрушающее напряжение

Останки были скорее наводящими на размышления, чем привлекательными.

Ученые тома были посвящены этой дюжине обломков камня, но никто ничего не мог сказать наверняка о тех, кто их оставил после себя, кроме того, что они были живы.

Блейк печально размышлял над вопросом, — почему так много людей, подобных Винсенту Дарлингтону, обладают сокровищами, о ценности которых они не имеют ни малейшего представления. Ведь…

Его размышления были внезапно прерваны.

В соседней комнате женский крик перекрыл гомон, закричал мужчина, и вслед за этим раздались семь очень громких хлопков, сопровождаемых звоном разбитого стекла.

Какое-то мгновение — тишина. Одно только эхо. Затем — крики, паника, топот убегающих. Блейк через несколько секунд очутился в опустевшем зале. Картину, которую он увидел, кроме как «кровавой», по-другому, назвать было нельзя.

Сандра Сильвестр извивалась в объятиях Перси Фарнсворта и перепуганной Нэнсибет. Тяжелое шелковое платье Сандры было изрезано падавшим стеклом, кровь струилась по ее мертвенно-бледному лицу из порезов на голове. Ее правая рука с пистолетом была поднята над головой, Нэнсибет вцепилась в эту руку, крича: — Сил, хватит, хватит!

Фарнсворт, обхватив Сандру за талию, валил ее навзничь. Все упали на усыпанный стеклом пол, — у всех новые порезы на голове и плечах. Восьмая пуля ударила в изрешеченный потолок из цветного стекла, — еще град осколков.

Сильвестр выронила пистолет, исчерпав обойму, и обмякла. Блейк помог отнести ее в дальний угол комнаты, где на полу не было стекла. Глаза Сандры были залиты кровью и ничего не видели, — но она видела достаточно ясно, когда посылала первые пули в Винсента Дарлингтона.

Дарлингтон лежал на спине в растекающейся багровой луже, глядя широко раскрытыми глазами сквозь разбитый купол на верхушки высоких деревьев на противоположной стороне центрального кольца, его тело было усыпано осколками матового стекла.

За его спиной, надежно спрятанный в алтаре, служившем столом для тарелок с объедками и пустых стаканов, покоился предмет страсти Сандры Сильвестр.

Спарта была внутри калейдоскопа, его стеклышки быстро падали складываясь в новые симметричные узоры, на краю ее зрения и за его пределами. Медленно вращающийся вихрь пляшущих цветов, казалось, засасывал ее в бесконечность. С каждой сменой узора в ее сознании раздавался протяжный свистящий взрыв. Сцена была головокружительной и яркой. Часть ее сознания стояла в стороне, наблюдая за всем с удовольствием. Ей вспомнился забавный эпизод из детства — она рассмеялась и очнулась.

Ее голубые глаза открылись и увидели квадратное розовое лицо Виктора Прободы, низко наклонившегося над ней.

— Как ты себя чувствуешь? — Его светлые брови беспокойно подергивались.

— Как будто кто-то ударил меня по голове. Над чем это я смеюсь?

С его помощью она села. Сильная боль в мышцах челюсти. Она осторожно коснулась своей щеки. — Ой! Держу пари, это выглядит очень мило.

— Я не думаю, что челюсть сломана. Ты бы знала.

— Отлично. Ты во всем видишь хорошую сторону, Виктор.

С его помощью она поднялась на ноги.

—Мы должны отвезти тебя в клинику. Возможно сотрясение мозга и…

— Подожди минутку. Ты случайно по дороге сюда не видел свою подругу Сандру Сильвестр?

Пробода явно чувствовал себя неловко:

— Да, сразу за воротами Иштар. По ее лицу я понял, что что-то произошло. Она посмотрела на меня, но даже не заметила. Я думал о том, что этот робот-шахтер сделал на «Стар Куин», и подумал, что именно поэтому ты пошла сюда, поэтому я подумал, что мне лучше найти тебя.

— Спасибо… Проклятье. — Она схватилась за ухо, но комлинк выпал. — Виктор, позвони и отправь отряд в музей. Позвони и в музей, постарайся предупредить Дарлингтона. Я думаю, она может его убить.

Пробода включил аварийный канал, но как только он упомянул музей, диспетчер прервал его.

Виктор слушал, опустив челюсть, потом прервал связь. Он посмотрел на Спарту. — Слишком поздно.

— Он мертв?

Его подбородок дернулся в знак согласия:

— Она влепила в его четыре пули. После того, как ее схватили, она выпустила еще четыре пули через стеклянный потолок. Хорошо, что не убила кого-то на другой стороне станции. — Все еще во всем вижу хорошую сторону.

Она дотронулась до его руки, наполовину побуждая его двигаться, наполовину утешая большого грустного копа, понимая, что ему жаль Сильвестр, которой он восхищался, а не Дарлингтона, эту глупую пиявку.