Даниил Аксенов - Вигнолийский замок

Антуан подсчитал потери. Битва обошлась нам в девятнадцать убитых и двадцать шесть раненых. Граф потерял около шестидесяти убитыми. Еще шестьдесят попало к нам в плен, остальные разбежались. Среди трупов нашли и Праста. Ко мне притащили его тело, без доспехов и оружия, почти обнаженное, но я не стал злорадствовать. Меня это все огорчало. Наши с ним маленькие стычки превратились в грандиозную заварушку. Война началась с Праста, однако не могла закончиться даже после его смерти.

– Надо бы отметить победу, – произнес Никер, задумчиво рассматривая Праста и его белую рубаху с большой окровавленной дырой на груди. – Положено отмечать. Это ведь первая наша крупная победа.

– Отметим, если положено, – сказал я. – Но потом. Граф умчался собирать еще одно войско. Армию отчаяния. Нам нужно захватить как можно больше замков и, если повезет, подойти к столице графства, Карманьоле.

– А что нам мешает сразу туда пойти? – Никер отвернулся от Праста и принялся рассматривать реку, где плавали трупы големов и солдат. Солдаты казались единообразно серыми, а среди големов встречались и красные, и зеленые, и даже синие.

– Тогда за нашей спиной будут вражеские замки. К тому же мы не сможем взять Карманьолу сейчас.

Местные бароны в ужасе, судя по всему. Они окажут графу любую помощь, лишь бы остановить нас. Я бы предпочел подождать подкрепления. Ведь к нам теперь, после победы, еще кто-нибудь присоединится?

– Спрашиваешь! – усмехнулся Никер. – Собственности мало, а желающих ее заново распределить много. Но все равно нам лучше не затягивать или дать знать соседним графам, что мы не имеем интереса к их землям. Если они испугаются, то такое начнется…

Пока мои офицеры разбирались с пленными, я не отказал себе в удовольствии надеть скафандр и прогуляться по округе. Мне хотелось оценить обстановку, посмотреть, кто, куда и зачем бежит. Остатки армии графа удирали в основном через речку, огибая по широкой дуге наш лагерь, а затем двигались на север.

Сначала мне даже не приходило в голову убивать отступающих, но потом меня заметили два каких-то мага. Они шли пешком, однако сохранили своих големов.

Я все-таки не до конца понимаю некоторых людей. Если кто-то убегает, то нужно убегать, а не пытаться с помощью големов прикончить чужого «беспризорного» голема. Но магам захотелось приключений, и они натравили на меня своих созданий. Это были обезьянообразные существа – популярная модель. Судя по рыжей шерсти, вырванной то тут, то там, и полуразвалившимся пластинчатым доспехам, големы едва уцелели в схватке с моими войсками. И вот поди ж ты, магам все мало!

Управляемые големы резво бросились ко мне, хотя один из них прихрамывал и слегка отставал от приятеля. Я остановился и подождал, пока они приблизятся, а затем помчался изо всех сил к их хозяевам. В самом деле, зачем сражаться с марионетками, если можешь добраться сразу до кукольника?

Вероятно, мои враги удивились, когда неизвестный автономный голем, вместо того чтобы принять неравный бой с другими големами, побежал прямо к магам, весело размахивая дубинкой. Впрочем, долго удивляться им не пришлось, потому что дубинка вскоре встретилась с их телами. Големы, лишившись управления, потеряли цель своей жизни и принялись хаотично бродить по небольшому полю около рощицы.

Я вернулся в лагерь и вошел в палатку, где вылез из скафандра. Никер помог мне закрыть ящик, в котором мы перевозили «Халка».

– Скажи, Арт, а ты вообще насколько доверяешь дядюшке Вилли? – поинтересовался мой друг, когда я запирал ящик ключом, нанизанным на веревку. – Я тут подумал на досуге. Сатану ведь называют Отцом Лжи, как ему доверять? Может, он сказал лишь часть правды про деймолитов? Может, дело вообще обстоит не так, как дядюшка рассказывал? Я вчера говорил с одним из наших, его зовут Карол. Он – несостоявшийся храмовник. Сбежал оттуда, правда, у него возникли некоторые разногласия с извращенцем-настоятелем. Так этот Карол хорошо подкован в вопросах Многоединого и мятежного Сатаны. Карол рассказывал, что был такой иудейский пророк Исаия, который описал восстание Сатаны против бога. А другой пророк назвал Сатану Отцом Лжи. Поэтому я спрашиваю, ты веришь дядюшке?

– Да, все правильно, – я кивнул и повесил ключ от ящика на шею, чтобы он всегда был под рукой. – Сатану называли Отец Лжи. Но я ему верю.

– Арт! Почему?! – Никер по привычке вытаращил глаза.

– Ты, как и многие другие, совершаешь ошибку, когда думаешь, что лжец и отец лжи – одно и то же.