Павел Корнев: Безликий [Ознакомит.фрагмент]

- Возникни у меня желание разбрасываться угрозами, я бы начал с вашего сына. Но я проявил уважение и пришёл сразу к вам.

- Мне это не интересно! - отрезал старый китаец и шагнул на крыльцо.

Я не стал его останавливать, просто сказал:

- Если мы сейчас не договоримся, это обернётся для вас серьёзными потерями. - И добавил: - Склад за лавкой одноглазого Лю. Боюсь, вы лишитесь хранящегося там товара. Всего товара, не только табака.

Ростовщик остановился и обернулся. Я улыбнулся.

- Большой Джузеппе вам этого не сказал, но мы оставляем себе лишь комиссионные. Ввозят табак полицейские, а эти господа имеют обыкновение нервничать, когда кто-то запускает руку им в карман. Вам ли не знать?

Господин Чен промолчал, но дверную ручку отпустил.

- Время у вас до половины шестого, - продолжил я. - Не заплатите, на склад нагрянет полиция. Это не их юрисдикция, но наши партнёры злы. Очень-очень злы. Чрезвычайно. Они вывезут оттуда весь ваш товар, а нелегальных работников депортируют в Поднебесную. И те из них, кто не умрёт в душных трюмах на обратном пути, наверняка позавидуют тем, кому посчастливится сдохнуть от голода, жажды и дизентерии. И нет, никого предупредить вы не успеете. За складом уже установлено наблюдение.

- Это всего лишь ваши слова! - резко бросил ростовщик.

Я укоризненно покачал головой.

- Думаете, Большой Джузеппе не стал бы вас так подставлять? Наверняка ведь посулил скинуть цену на следующие партии, да? Но сицилийцам не интересен табак. Им нужны наши связи, чтобы торговать кокаином. Не будет больше дешёвого табака, мсье Чен. Просто не будет.

- Я не стану платить за один товар дважды, - скрипучим голосом произнёс господин Чен.

- Тогда вы потеряете табак и кое-что сверху. Мы останемся без комиссионных. А наши партнёры лишатся денег, заплаченных персам. По всему выходит, что в выигрыше останется лишь Большой Джузеппе. Сколько он запросил?

Ростовщик Чен оценивающе посмотрел на меня и после долгой паузы ответил:

- Четыре тысячи.

Сицилийцы запросили за товар в два раза меньше нашего, ещё бы китайцам не согласиться!

- Четыре тысячи им, восемь тысяч нам... - Я зацокал языком. - Рыночная цена табака как раз двенадцать тысяч. Какая незадача...

- Я не стану платить дважды!

- Предлагаю компромисс, мсье Чен. Шесть тысяч. В этом случае вы получите премию к рынку в двадцать процентов.

Ростовщик задумался.

- Четыре тысячи, - предложил он встречные условия.

- В этом случае мы получим убытки, а это неприемлемо. Тогда уж пусть лучше потеряют все. Ну посудите сами: сколько составит выручка за сигареты? Тридцать тысяч? Тридцать пять? Подумайте, чего вы лишаетесь. Не говоря уже об репутационных потерях...

- Десять тысяч - это слишком много.

- Все претензии к Джузеппе. Мы и так пошли вам навстречу, не став требовать полную цену! И решайте быстрее, ещё надо успеть дать отбой полицейским!

Я буквально расслышал стук костяшек в голове китайцы, а потом он подбил возможные прибыли и неминуемые убытки и сдался:

- Хорошо! Заплачу завтра шесть тысяч.

- Сейчас. Все шесть тысяч до последнего сантима нужны прямо сейчас. Уверен, в конторе наберётся нужная сумма.

Господин Чен зло глянул в ответ и пообещал:

- Хорошо. Принесу.

- Вот уж нет! Я иду с вами. Не беспокойтесь, грабить вас мне нет никакого резона. Там ведь будут свидетели, так?

Старый китаец кивнул.

- Так.

Он распахнул дверь и вошёл в дом. Я последовал за ним.

В полутёмной задней комнате скучал в ожидании окончания рабочего дня клерк, он сортировал поступившую арендаторам корреспонденцию и раскладывал её в контейнеры пневмопочты. Рядом с конторкой громоздился телеграфный аппарат, но тот сейчас был уже отключён.

- Что-то забыли, господин Чен? - спросил клерк.

- Да, - подтвердил ростовщик. - Забыл.

- Заберёте почту?

- Отправьте наверх! - отмахнулся старик, больше не скрывая своего раздражения.

Ростовщик распахнул дверь с матовым стеклом и коротким коридором провёл меня в холл. Там оказалось куда многолюдней. По лестницам с верхних этажей спускались закончившие работу служащие местных контор, они раскланивались с усатым охранником и шумной толпой покидали здание через основной выход.

Ростовщик шагнул в кабину подъёмника, а когда я присоединился к нему и закрыл решётку, скомандовал мальчишке-лифтёру:

- Поехали!

Где-то внизу заурчали паровые приводы, и клеть шустро поднялась на третий этаж. В тёмном коридоре господин Чен достал ключи и отпер дверь конторы. За ней оказалась приёмная с письменным столом и телефонным аппаратом, где днём дежурил охранник, и ещё одна дверь - несравненно более солидная. Пара врезных замков удивила замысловатостью скважин.