Владимир Добряков - Хроноагенты за работой

— Я полагаю, мессир дель Роко, что сейчас вы пытаетесь найти аргументы, чтобы возразить мне. Боюсь, это будет не просто, чтобы не сказать: невозможно. Но наша беседа несколько затянулась, а нам надо поговорить ещё с одним человеком. Договоримся так, — я обратился к Лючиано, — Сын мой, дай мессиру дель Роко бумагу, перо и чернильницу. А вас, мессир, сейчас отведут в вашу камеру, где вы спокойно всё обдумаете. К утру вы должны представить мне один из двух документов: либо ваши научно-аргументированные опровержения моих слов; тогда, клянусь своей шапкой, вы завтра же окажетесь на свободе; либо ваше отречение. Тогда послезавтра, после обряда, вас отвезут во Флоренцию, в монастырь святого Филиппа. Договорились?

— Я согласен с вашими условиями, ваше высокопреосвященство, — ответил дель Роко.

— Отлично! Благословляю вас, сын мой! Лючиано, пусть дель Роко отведут в его камеру, а к нам приведут капитана де Сото.

Когда капитан де Сото, прихрамывая, вошел в камеру и, получив благословение, уселся в кресле, я невольно залюбовался им. Вот кого не сломили ни заточение, ни пытки. Он и сейчас осматривался таким взглядом, словно находился на мостике своего корабля и готовился к бою. Что же заставило его рассказывать такие опасные небылицы и идти за них на пытки и мучения в тюрьму инквизиции. Ведь он прекрасно знал, что его ждёт. Не похож он на религиозного фанатика, готового ради сомнительной славы общения со святым пойти на всё. Впрочем, кое-какая мысль по этому поводу у меня уже была.

— Господин капитан! Я внимательно изучил ваше дело и, в общих чертах, мне всё ясно. Но у меня осталось несколько недопонятых мест. Не будете ли вы так любезны ответить мне на несколько вопросов?

— Если смогу, отвечу, ваше высокопреосвященство, — де Сото смотрел на меня прямо и открыто, в глазах его не было и следов робости или страха.

— Думаю, что сможете. Все эти вопросы будут касаться того, что вы прекрасно знаете и чем владеете. Речь пойдёт о кораблевождении. В деле написано, что вы прошли Гибралтарским проливом 3 мая. Какой вы после этого взяли курс?

— Строго на юго-запад, ваше высокопреосвященство.

— Прекрасно! Затем вы прошли между островами Мадейра, оставив их к северу, и Канарскими островами, оставив их к югу. Какой курс вы держали после этого?

— Тот же, ваше высокопреосвященство, на юго-запад.

— Хорошо! И вы утверждаете, что не меняли курс во всё время плавания?

— Да, я это утверждаю.

— Отлично! А не можете ли вы вспомнить: какой в это время был ветер?

Де Сото на минуту задумался, исподлобья глядя на меня. Наверняка он размышлял, а что этот кардинал смыслит в кораблевождении, и какого подвоха ему следует от меня ожидать?

— Ветер был юго-восточный, ваше высокопреосвященство, пять-шесть баллов.

— И это ясно. В деле записано, что, следуя этим курсом, вы 23 мая достигли неведомых земель, где встретили зеленокожих дикарей, у которых были головы крокодилов. Так?

Де Сото кивнул. Я внимательно посмотрел на него. Ложь была очевидна. Интересно, дошло ли до него, что я всё уже понял?

— С какой целью вы лжете, капитан?

— Я не понял, ваше высокопреосвященство, о чем я лгу?

— Ну, что касается силы ветра и его направления в это время, вы не солгали. Опасно. Это легко проверить, опросив других моряков. А что касается вашего курса, времени и места прибытия, а так же дальнейших событий, это — несомненная ложь.

— Простите, ваше высокопреосвященство, но ваше утверждение бездоказательно.

— Вы так считаете? Подойдите сюда.

Быстрыми движениями пера я набросал на листке бумаги приблизительную схему Атлантического океана.

— Итак, капитан, ложь первая. Следуя этим курсом и при таком ветре, вы за три недели никак не могли достигнуть этих берегов, — я указал на побережье Южноамериканского континента.

— А откуда вы, ваше высокопреосвященство, знаете: каково расстояние до этих берегов, и находятся ли они там?

— Я удивляюсь, почему вы этого не знаете. Ещё год назад Бартоломео де Понсо водрузил на этих берегах Португальский флаг. Кстати, он не обнаружил там зеленокожих дикарей с крокодильими головами. Это — ваша вторая ложь. Хотя, нет, третья. Вторая касалась вашего курса. Доказать, или сами признаетесь? Молчите? Тогда я скажу. При таком ветре достичь указанных вами берегов в указанное вами время невозможно. Зато вполне можно дойти до Антильского архипелага. Что скажете?

Леонардо де Сото молчал, угрюмо глядя на меня. Он понял, что проиграл. Сухопутная крыса, кардинал, который ничего не должен был смыслить ни в мореходстве, ни в картографии, разоблачил его. Теперь последует кара, жестокая и неотвратимая. Но по-прежнему в глазах капитана я не видел ни страха, ни раскаяния.